Оставив машину у ворот, она открыла их магнитным ключом. Пешком пошла к дому. Тревога усилилась, когда Челси не выбежала встречать её из всегда открытого вольера. Она заглянула туда. Вольер был пуст.
Она подошла к входной двери и потянув за ручку поняла, что она открыта. Зашла в прихожую.
— Богдан, ты дома? — громко спросила она.
Ответом ей была звенящая тишина. Она прошла в большую гостиную, кухню, затем в их спальню. Пусто. Зашла и проверила комнату Дани. Там всё было точно так же, как и до их отъезда.
Амина застыла перед гостевой комнатой. Страх. Всеобъемлющий, иррациональный, до мурашек по коже, охватил её. Она осторожно открыла дверь гостевой комнаты и замерла на пороге. От увиденной картины свет померк перед её глазами и она упала в обморок.
ГЛАВА 22
— Ну что, гражданка Броницкая, вспомнила что-нибудь ещё? — насмешливо спросил Амину следователь, усаживаясь за стол напротив неё.
Амина устало посмотрела на него. Как же бесил и раздражал её этот маленький плешивый человек! Она хотела потереть глаза, в которые словно песка насыпали, но вспомнила, что она прикована наручниками к столу. Этот мелкий злобный следователь не считал нужным снимать с неё наручники в допросной.
— Я вам уже сотню раз рассказала всё, как было, — твёрдо проговорила она, встречаясь с его прищуренным взглядом.
Если он хочет её запугать, то пусть попытается! Амина на мгновение прикрыла глаза. Как же ей хотелось спать! Кажется, так пытали людей фашисты в концлагерях, не давали спать. Вот и ей не дают спать уже несколько дней. Интересно, начальство в курсе, какие методы используют их подчинённые?…
— Не спать!
Следователь хлопнул ладонью по столу и Амина вздрогнула, мгновенно открыв глаза.
— Может быть вы не в курсе, — сказала она, пристально смотря в его лицо, — ночные допросы в нашей стране запрещены.
— Хм, просветить меня вздумала? Ты, часом не забыла, в какой стране ты живёшь, милочка?
— Милочкой кошку свою называй, — Амина подалась вперёд.
Когда-то давно она позволяла давить на себя и запугивать. Но сейчас нет. Она не позволит сделать из себя жертву снова.
— А ты я смотрю, бесстрашная.
Мужчина сложил руки на груди и разглядывал её с интересом, словно она редкое насекомое, оказавшееся перед энтомологом.
— Завалила мужа, — продолжил он, — и его любовницу. Что, ревность оказалась сильнее здравого смысла?
Амина глубоко вздохнула. Успокоиться. Ей нужно успокоиться. Этот следователь специально выводит её из себя.
— Кто эта девушка, я не знаю, — сказала она, смотря прямо в глаза следователю и чётко выговаривая каждое слово, — но любовницей МОЕГО мужа она не была. И я их НЕ УБИВАЛА.
— Правда? А почему тогда на ноже только твои отпечатки?
Следователь наклонился к ней, так, что его лицо стало совсем близко к ней.
— Ты звонила ему, он не отвечал. На работе его тоже не было. Ты примчалась домой из санатория, застукала их здесь вдвоём. Нервишки не выдержали и ты их почикала…
Амина прикрыла глаза. Где ей взять терпения?! Она ведь уже десятки раз говорила, как всё было на самом деле!
— Подпиши чистосердечное, — между тем, как змей-искуситель негромко сказал следователь, — срок скостишь себе, дура. Давай же, признавайся.
— Мне не в чем признаваться, — Амина распахнула глаза и со всем презрением посмотрела на этого мужчину.
Ему лишь бы поскорее закрыть это дело. И совершенно неважно, кто виновен на самом деле. Кто подложил ей нож, когда она была без сознания. Кто вызвал полицию? Эти вопросы терзали Амину. Как и осознание того, что Богдана больше нет. Будто огромная каменная стена рухнула у неё за спиной, которая столько лет защищала её от всех ветров и бурь. И теперь она снова одинокая и беспомощная…
Весь мир Амины рухнул в одно мгновение, когда она увидела его тогда, окровавленного, лежащего в неестественной позе на той кровати в гостевой комнате. А рядом с ним лежала девушка, которую Амина видела впервые в жизни. И она тоже была мертва…
Сердце её сжалось. В какой кошмар она попала на этот раз? Как защитить себя? Как Даник там без неё? Сказали ли ему про отца? А если сказали, как он отреагировал? Где похоронили Богдана? Приезжали ли его родители на похороны? Эти вопросы бегущей строкой крутились у неё в мозгу и она никак не могла остановить их поток.
— Суд через неделю, — сказал следователь, вырывая её сознание из чертогов этих мыслей, — загремишь по полной.
Он поднялся, но не отдал приказ уводить её.
— К тебе уже несколько дней рвётся один посетитель, — сказал он презрительно, — думаю, стоит пустить его.