Аппарат к роялю приспособлен идеально, фаланги пальцев длинные, и кисть свободна, ведь природную зажатость убрать практически невозможно, а Мите ничего не надо преодолевать. Одна из главных тайн ремесла, постановка руки, — на самом деле генетика, об этом нигде не пишут и крайне редко говорят вслух: приспособить кое-как можно, но исполнителя с громким именем не воспитаешь. У Мити руки идеальные, это она увидела сразу, а остальное приложится быстро, учитывая абсолютный слух и феноменальную способность мгновенно повторить любую мелодию. Можно очень быстро пройти азы, к концу года это маленькое чудо уже будет играть пьесы Шумана самостоятельно, некоторый опыт ею накоплен. А уж сказки рассказывать да веревочки вить она умеет — будет Митя слушать ее с распахнутыми глазами и раскрытым от удивления ртом. Эмоциональные реакции у мальчишки точные. Такое счастье, что он «tabula rasa», нетронутая целина, неразработанное месторождение алмазов, она уже и верить перестала! А таинственно исчезнувший папа, индийские корни — может, это и хорошо.
Мама и бабушка обожали Митю, только юная девушка, его мать, почему-то бросила институт, когда он родился. Кратковременный студенческий роман, отца-индийца он так никогда и не увидел. Алена и ее мама, Полина Ивановна, устроились работать в гардероб при дворце-музее и сменяли друг друга, Митя никогда не оставался один. Бабушка готовила обеды на кухне, там же и спала, мама обитала в большой комнате с балконом, а в комнате поменьше, зато отделенной от других частей квартиры звуконепроницаемыми дверьми, жил Митя. Двери появились недавно, долго откладывали деньги, наконец, пригласили мастеров. В стенах утопили специальный материал, сверху закрыли панелями, только пол и потолок не тронули почему-то. Стук по батареям отопления стал раздаваться реже.
Ему всего четыре года исполнилось, когда купили пианино, вертящийся стул Мите понравился сразу. Вначале он подолгу крутился на стуле, Алена знала, где сына оставить, чтоб не мешал. На улицу погулять не выгонишь, зато на вертящийся стул усадить легко, принимает как подарок за хорошее поведение. Почему она так спешила с покупкой инструмента? Во-первых, увидела объявление: срочно продается пианино и круглый стул в прекрасном состоянии, недорого; а мысли о будущем Мити постоянно присутствовали в ее сознании. Как родился мальчишка, так и призадумалась. Юность у Алены недолгая получилась, родила в семнадцать лет — и все кончилось, даже электротехнический институт, — впрочем, поступила туда, где конкурс меньше, электротехника ее так и не заинтересовала.
Востроносенькая она была, худенькая и смешливая. И быстроглазая не в меру, выхватила Джохара вмиг, в одной группе учились. Беременность за пять месяцев перевалила — взяла академотпуск, в институт потом не вернулась. Заботы, хлопоты, в глаза сокурсницам невдобняк смотреть, а главное — некогда.
Рожала долгой ночью, сама уже не понимала — то ли утро раннее было, то ли все еще день переходил в ночь, как от слез и криков оправилась, уточнили ей: четыре утра. Утром или ночью родила? Утром ли, ночью ли, а посмотрела Мите в глаза и Джохара вспомнила, как вылитый. Оба — единственные. Любовь ненадолго потревожила, задела крепко, нет нужды уроки повторять. Никто, кроме маленького, ей теперь не нужен. Да и электротехнические знания, не вполне твердо усвоенные, выветрились из головы легко, чуть ли не в первую неделю академа, одна радость — могла фазы сама переключить, если электричество вырубали. Полина Ивановна недолго переживала о дочкиной, мать-одиночкиной, судьбе. Сосредоточилась внутренне и очень скоро поняла, что все наилучшим образом устроилось. Ребенок чудный, Алену никто теперь не обидит, живут вместе и дружно, а работу при желании всегда можно найти. Устроилось. Гардероб дворца-музея, каких много в Петербурге, там еще и концерты классической музыки порою устраивались, оказался идеальным местом работы. Посменно — а значит, никаких нянь и детских садов. Шить и готовить обе умели прекрасно, квартира обставлена отреставрированной друзьями мебелью, игрушки сделаны соседом Василь Петровичем, давним другом. Он на пенсии, чтоб не скучать, принялся машинки и вагончики мастерить из дерева, иногда — медведей шил из обрывков искусственного меха. Веселые у него медвежата выходили!
Как-то заявился Василий Петрович — поздно, изрядно подшофе, несло от него то ли сливовицей, то ли яблочной водкой. Под мышкой — сверток объемный, обернутый коричневатой скрипучей бумагой. Мите четыре года исполнилось, он улыбчивый, кудрявый, на цыганенка похож. Будто не индийского князя сын, а цыганского барона проезжего — он, заслышав уличный оркестр, скрипку или певицу с аккордеоном, вначале застывал как вкопанный, а потом начинал притопывать, прихлопывать, подпевать.