Мы зайдём на окраины Харькова и даже закрепимся в ожидании основных сил. Мы сообщим о снайперских засадах на верхних этажах улиц имени Натальи Ужвий и Леся Сердюка, о подготовленных «мешках» с джавелинами и энлау. Мы многое успеем передать и будем недоумевать, почему никто не снизил этажность, уничтожив эти гнёзда.
В город войдёт отряд второй ОБрСпН[20], выполняя бессмысленный приказ, и героически погибнет: часть в районе дендропарка, часть в 134-й школе. Кто отдал приказ на вход в город силами крохотной группы спецназа? Почему не пришло подкрепление? Кто остановил наступление? Кто вообще устроил эту замануху, обманув ребят?
А нам поступит приказ: оставить Харьков, уйти обратно за кольцевую в Циркуны и вместе с другими подразделениями стать лагерем на краю леса. Этот приказ мы выполним, но с корректировкой: на опушку леса не пойдём, а займём несколько брошенных домов на противоположном краю села, а по лесу ВСУ на рассвете нанесут удар РСЗО и миномётами. По тому самому месту, где должны были расположиться на ночь мы. А колонны «мотолыг» и «буханок» двинутся по кольцевой прямо в западню, где их пожгут и брошенные тела погибших будут коченеть, припорошенные снегом.
О них не расскажут официальные лица минобороны. Во всяком случае не сегодня. А всё потому, что происходящее здесь из разряда «вялотекущие бои местного значения». Рваная очаговая оборона в сёлах и посёлках на дорогах, ведущих в Харьков — через Русскую Лозовую, через Липцы и Циркуны, через Волчанск, через Купянск. Периодические обстрелы — обычная рутина фронтовых будней. Иногда мы щедро, с размахом утюжили «градами», накрывая ракетами плотно, но чаще работали миномёты: полдюжины-дюжина мин восьмидесятых и сто двадцатых ложилась веером. «Ответка» не задерживалась, и летела смерть обратно, перепахивая поля и круша дома. А войны не было — так, нетипичная специальная военная операция.
Ожидания на молниеносное проведение операции постепенно сменились недоумением, затем разочарованием, потом осмыслением и пониманием, что всё равно отступать некуда. Вызревала злость за бессилие и беспомощность что-то изменить, хорошая злость, та самая, что сжимает в кулак волю к сопротивлению.
Мы не военные. Мы не обучались в военных академиях. Мы полные профаны в военной тактике и стратегии. Максимум военного образования — это учебник сержанта Советской армии или военная кафедра университета. Но мы знали, что при проведении колонн обязательны как минимум передовой и боковые дозоры, боевые походные заставы, замыкание, не говоря уже о других обеспечительных мерах, связи, дистанции. Почему ничего этого не было? Пофигизм, извечный русский авось или нечто другое?
Мы понимали, что надо «зачищать» не только те села, посёлки и города, что расположены вдоль стратегических дорог и по которым заходили колонны. Надо было «расползаться» вширь, охватывая и прочесывая окрестности. Надо ставить комендатуры и блокпосты, «связывая» их если не радиосвязью, то хотя бы проводной. Надо было лишать связи местных — это реалии прифронтовой зоны. Надо было вводить режим — комендантский час, пароли, патрулирование, блокпосты, но ничего это не было сделано. Почему?
Надо было организовывать агентурную работу на этой прикордонной территории, нашпигованной глазами и ушами СБУ. Надо было заниматься фильтрацией выходящих в Россию беженцев, брать на карандаш наркоманов и алкашей — самый управляемый криминогенный контингент, просеивать сквозь мелкое сито судимых, брать на учёт больных, а их было великое множество — по Украине гуляли под ручку ковид, туберкулёз, вензаболевания.
Почему эти функции передали структурам ЛНР, введя их на территорию Харьковской области? Для чего сотворили территорию правового беспредела, отдав освобожденные земли Харьковской области МВД ЛНР? Неужели не понимали отличия в психологии тех и других?
— А-а-а, суки, отсидеться решили? Вы тут восемь лет жировали, наши города да шахты утюжили, ну так долг платежом красен…
И отдавали харьковчане луганчанам долги, которых, в общем-то, и не было, и густо замешивалась да заваривалась теперь уже новая вражда. И трещали под ударами прикладов и берцев двери домов, и выгонялись со дворов «отжатые» машины, и потекли ручейки зерна, семечек и удобрений из хранилищ в… Да, в общем-то, и не важно, куда, главное — откуда, в чьи карманы и почему. И пришла на Украину новая гражданская война (или прежняя?), превратив её в привычное для неё «гуляй поле» — территория атаманов и атаманчиков с покорно ломающими шапку селянами да горожанами. И место закона заняло право силы человека с автоматом.