Вслед за термосом с кофе, на столе появилась большая упаковка с галетами. Сампари осторожно разливал кофе в чашки, и, взглянув на Луни, произнес:
— Так что, может быть, налить, за кампанию?
— Пол чашки, — произнесла Луни и потянулась рукой за чашкой. В этот момент тоже самое хотел сделать, видимо поухаживать за дамой, Плахов. Она почувствовала, как их руки соприкоснулись. В туже секунду она услышала внутренний голос:
— Внимание! Дополнительный орган включился в работу всего организма.
Глава 8
Луни мгновенно отдернула руку, чуть было не пролив кофе на стол. Плахов поставил чашку перед ней и, улыбнувшись, произнес:
— Прошу.
— Спасибо, — медленно ответила Луни, и, взяв чашку, закрыла веки, делая вид, что созерцает вкус ароматного кофе. Впрочем, вряд ли оно было таковым, скорее всего обычный эрзац, который она пробовала, когда её учили есть обычную человеческую пищу. Её внимание было приковано к полученному сообщению. Она тут же дала команду:
— Задействовать все уровни контроля. Отслеживать всё, что касается работы дополнительного органа. Сообщать обо всех изменениях организма.
— Команда принята. Выполняю.
— В чем именно проявилось включение работы органа?
— Нет данных.
Ответ поставил Луни в тупик, и она тут же задала новый вопрос:
— Дать более обширный ответ, почему нет данных о работе дополнительного органа?
— Запрос о работе органа поступил, после того, как сработала система блокировки определенных блоков информационных каналов.
— Прошу уточнить?
— Включение дополнительного органа в систему жизнеобеспечения всего организма вызвало отключение всех систем отвечающих за слежением его работы внутри. Поэтому вся информация фильтруется и не может быть передана на внутренний терминал мозга.
— Дать расширенный ответ по данному вопросу?
— Микрочипы, находящиеся внутри организма сообщают всю информацию, происходящую с внутренними органами в информационный блок, который является одновременно программным продуктом, отвечающим за вашу жизнедеятельность. Это сделано для того, чтобы миновать промежуточные цепи и мгновенно реагировать на происходящие изменения. Для того чтобы вывести информацию о состоянии организма непосредственно для визуального наблюдения требуется сигнал-запрос. По запросу информация поступает непосредственно в мозг. В данном случае, в информационном блоке были включены или перестроены программные сегменты, которые фильтруют всю информацию и всё, что касается работы нового органа, не удается передать на терминал.
— Что это может означать и несет ли это какую-то угрозу?
— Ответ отрицательный. Угрозы для вашего организма не существует.
— Каковы мои действия?
— Находится в рабочем режим. Повторяю, опасности для жизнедеятельности нет.
— Хоть это утешает, а то чего доброго…
— Ау, госпожа Шульц, вы случайно не заснули? — услышала Луни голос Сампари. Она тут же открыла глаза. Тот удивленно смотрел на неё.
— Вы так долго о чем-то мечтали, что я подумал, что вы заснули, сидя за чашкой кофе, — он улыбнулся, продолжая смотреть на неё. Она поставила чашку на стол, после чего произнесла:
— Немного устала. Меня так срочно выдернули из привычного ритма в связи с этой заменой, что я все еще не могу войти в привычную колею. Пожалуй, немного вздремну, не возражаете?
— Нисколько. Тем более что времени еще полно.
Луни вручную повернула кресло, оказавшись к столу спиной. Теперь она могла спокойно обдумать происходящее.
— Итак, дополнительный орган активировался. И произошло это в тот момент, когда Плахов коснулся моей руки. Почему? Или это просто совпадение? Вряд ли. Скорее всего, его прикосновение послужило своего рода сигналом. Каким, для чего? А может быть, я слишком всё драматизирую, и новый орган предназначен для моей охраны? Он активировался, так как прикосновение постороннего послужило сигналом об угрозе или опасности. Нет, это вряд ли. А с другой стороны, что еще можно придумать? Загадка. Остается ждать. Надо попытаться проверить, что произойдет, если я снова коснусь кого-то рукой. Кстати, когда Сампари дотронулся до скафандра, ничего не произошло, стало быть, необходим непосредственный контакт, минуя любое защитное покрытие.
Луни неожиданно повернулась на кресле к столу и, оценив ситуацию, произнесла, обращаясь к Гроссману: