Я всё ещё разбирала пакеты и коробки, которые Евгений выгрузил в зале, и всё ещё краснела, рассматривая откровенное нижнее бельё. Холодный душ не помог. Я тряслась, как осиновый лист, когда зазвонил телефон.
― Мам! Мы в Ницце! Ох, видела б ты дом господина Мажарова! Ладно, мне некогда. Ты забыла положить мне плавки. Сейчас мы с Верой Львовной отправляемся в магазин. Кстати, она классная старушенция, просто супер! Мы договорились разговаривать только по-французски. Так что au revoir à maman!
― А ну, стой. Какое купанье в апреле? Хочешь воспаление лёгких подхватить?
― Маман! Не соизвольте нервничать. В доме есть бассейн с подогревом. Так что пневмония отменяется. Целую.
― Рома! Роман!
Трубка пищала короткими гудками. Я швырнула сотовый на диван.
― Несносный мальчишка.
― И как? Сын хорошо устроился?
Я вздрогнула и обернулась. Подпирая стенку, в моём зале стоял господин Мажаров и гадко улыбался. Мне показалось, что он уже начал раздевать меня взглядом. Вцепившись в воротник лёгкого халатика, я плотнее запахнула полы.
― А у Вас и ключи от моей квартиры имеются?
― Что ты! Просто кое-кто не закрыл дверь.
Я вспомнила, что собачка в замке давно барахлила. Видимо, Женя просто недохлопнул китайский шедевр.
― Но кое-кто сказал, что приедет вечером.
― Управился раньше. Не рада?
Мужчина стал медленно надвигаться. Естественно, я была не рада. Протянув руку, он схватил тонкий шёлк и сдёрнул с плеч одним движением.
― Что это?
На мне красовался мой любимый комплект, немного застиранный, но очень удобный.
― Я, кажется, спросил, что это?
Откинув мужскую руку, я предприняла попытку отступления, но же через пару шагов упёрлась спиной в холодную стенку.
― Это называется нижним бельём.
Мажаров подошел вплотную и разорвал на мне сначала лифчик, а потом и трусики.
― Я же предупреждал, что не терплю неповиновения. Ты купила новое?
Я проглотила ком в горле, чувствуя себя сейчас особенно беззащитной.
― Онемела?
Мужчина провёл рукой по моей обнажённой груди, задержавшись на соске. Я закрыла глаза и сжалась.
― Иди, одевайся. И нечего изображать мученицу. Я не насильник, но, чем быстрее ты привыкнешь ко мне, тем будет лучше.
Зверь! Подняв с пола халат, я кое-как прикрыла свою наготу и, схватив с дивана первое, что попалось, скрылась в своей спальне.
Через четверть часа я предстала пред светлы очи моего мучителя. Мажаров был доволен. Строгий брючный костюм сидел идеально. Кожаные остроносые туфли, дорогая брошь. Я специально ничего не надела под приталенный пиджачок на двух пуговицах. При малейшем движении моя грудь в бюстгальтере, стоившем половину врачебной зарплаты, являла себя для обзора всем желающим. Это обстоятельство не укрылось от почти что Пушкина.
― А ты быстро учишься, девочка. Считай, что ты меня почти завела. Но у нас ещё есть дела.
Выбрав из вороха новой одежды строгое чёрное пальто, Мажаров помог мне надеть его и подтолкнул к двери.
Естественно, что через полчаса мы оказались в «Континентале». В небольшом конференц-зале царила звенящая тишина. На полированном столе лежали документы. Я села напротив бизнесмена, чувствуя себя не последним винтиком в его бизнесе.
― Читай и подписывай.
― Что это?
― Контракт на счастье.
Я пожала плечами и взяла шикарный Parker.
― Я сказал, читай. Вдруг там твой смертный приговор?
― А у меня есть выбор?
Я пробежала глазами пять листов мелкого шрифта и поставила размашистую подпись.
― Теперь тут.
Я только хмыкнула.
― Тебя всё устраивает?
― Я могу исключить секс?