Несколько часов мы провели в доках и на набережной. Я прошлась по палубам двух готовых яхт, похожих на плавучие дома, заглянула во все помещения и испытала настоящий шок, узнав цену. Одна из этих красавиц отправлялась к арабскому миллионеру. Все пожелания были соблюдены. Отделанная внутри красным деревом и натуральной кожей, она больше походила на музейный экспонат, чем на транспортное средство, рассекающее волны. Меня сопровождал один из замов Алекса, который просил звать его просто Норманом. Взволнованная экскурсией, я не сразу заметила, что мужа нет рядом. Выйдя на палубу, и, оглядевшись, я увидела Алекса на пирсе в окружении вооружённых людей.
― Боже мой! Тут военная база или какой-то стратегический объект?
Норман взял меня под локоть, помогая спуститься по трапу.
― О, не стоит беспокоиться. Любая верфь является потенциальным объектом террористов. Охрана не должна расслабляться. Всякое случается. Даже в совершенно благополучных государствах существует опасность…
― Что это там, на башне?
Мне показалось, или я увидела человека, целившегося из ружья прямо в меня?
― Где?
Я отскочила за бочку, стоявшую на пирсе, и тут же что-то просвистело в воздухе, оцарапав идеальный борт великолепной яхты.
― Тревога!
Норман упал на меня, придавив к асфальту массой собственного тела. Я не видела, что происходило вокруг. Проклятая бочка закрывала обзор. Вой сирены, топот, а потом мне стало легче дышать. Норман откатился, и чьи-то сильные руки подняли меня с земли и крепко прижали к себе.
― Аня! С тобой всё в порядке?
Я всхлипнула.
― Это был снайпер? Яхту жалко.
― Что? ― Алекс уставился на меня полными страха глазами. ― Тебя чуть не убили, а тебе яхту жалко?
Он схватил меня за руку и потянул к офисному зданию. Мои ладони были содраны в кровь, но я радовалась, что длины платья хватило, чтобы закрыть разбитую коленку и скрыть порванные колготки.
Затащив меня в кабинет, Алекс по-хозяйски открыл дверь санузла, достал с полки аптечку и принялся обрабатывать мои раны.
― Где болит? Вызывать врача? Ты ничего не сломала?
Я провела по щеке мужа грязным пальцем.
― Ты забыл, что я сама доктор? Уверяю, мои ссадины совершенно неопасны. Достаточно вымыть с мылом руки и коленку…
― Как? Ещё и колено?
Мой муж приподнял подол моего платья и завыл.
Мне пришлось смириться. Мужчины любят чувствовать себя нужными и незаменимыми. Поэтому следующие полчаса он героически обрабатывал царапины перекисью, дул на них, просил потерпеть, ругал на чём свет стоит себя за беспечность, меня за наплевательское отношения к собственным увечьям, грозился уволить Нормана, Егора и ещё дюжину человек, имён которых я не знала.
Наконец, перебинтовав мои кисти и колено очень профессионально, он отошёл и виновато посмотрел в глаза.
― Всё. Ты возвращаешься в Россию. Это не обсуждается. Пока я не улажу все свои дела…
― Ещё чего. ― Я едва сдерживала смех. ― У нас контракт. Ты не можешь выгнать меня ещё сто шестьдесят дней. Я остаюсь тут и, будь добр, попроси мистера Воронцова отвезти меня в салон. Не хочу опоздать на ужин.
Глаза Алекса стали медленно вылезать из орбит.
― Ты в своём уме? Какой салон? Какой ужин? Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло? Пока не найдут снайпера…
― Снайпера? И что будет после того, как вы его найдёте? Он никогда не сдаст заказчика, а заказчик в это время найдёт другого. Давай жить спокойно, без паранойи. Кстати, мне кажется, что целью был Норман. Вот и отошли его в Россию.
Алекс тяжело вздохнул.
― Отчаянная!
― Что есть, то есть. Так ты даёшь мне Егора, или придётся на метро добираться?