По плану капитана, в первую очередь зачищаем периметр, и только после возьмемся за большие торговые залы магнита. Там было много боевиков и разной шушеры, наркоманов, алкоголиков, и прочего отребья. Конечно, среди них были рабы, но думаю большинство наших бойцов, смогут отличить боевика, от забитого жизнью человека с тугим ремнем на шее, и синим от побоев лицом.
Малодушия, жалости к врагам, никто не проявлял, все более чем знали и видели на что они способны, особенно после двух штурмов башен. Бойцы уверенно стреляли в безоружных боевиков, голых, пьяных, спящих. Я сам с некоторым задором жал на курок пистолета Макаров, боекомплект Тартага тратить на мелкую сошку, было невероятно жалко.
Удивил Штрих, он Катя и еще пара новичков были под моим командованием. Парень уверенно работал пистолетом с левой руки, врывался первым в помещение, несколько быстрых выстрелов, и бандиты валяться дырками в головах. Опыт, точность действий поражали, и неожиданно злили, я тоже хотел пострелять, но из-за него, живых целей мне не досталось, очень хотелось быть тем, кто заберет их темные души.
Последние мысли заставили замереть, прямо напротив замызганной двери в очередное помещение, откуда расходились довольное приятные женские стоны, там кто-то, кого-то, очень сильно любил.
Отошел в сторону, первой ввалилась Катя за ней Штрих и новинки, раздались хлопки выстрелов, едва слышные. Местные любили развлекаться под громкую музыку, она хорошо глушила звуки зачистки. Упершись лбом в холодную стену, силился понять, что со мной происходит. Где в моей голове мои мысли, где чужие? Раньше мне было абсолютно плевать на души, их значение, ценность, теперь, меня буквально корежило, хотелось кого-то убить. Открыл интерфейс, с печалью нашел ответ, шкала «знакомства», замерла на отметке в тридцать пять единиц. У меня возникло чувство понимания, за последние дни, примерно столько людей было убито моими руками. Возможно, так считались их души, но зачем, что будет когда шкала дойдет до конца? Мне стало страшно, демон возродиться во мне, заберет мое тело. Но тогда, шкала называлось бы не «знакомством». А как ни будь по-другому, к тому же, мое предвидение молчит, как бы я не обкатывал в голове пораженческие мысли.
Почему-то, больше всего недоумевал с другого. Я сознательный житель двадцать первого века, заслуженный дипломированный атеист, неожиданно понимаю, что стал одержим демонами. Это удивительно, и как минимум смешно, особенно голосам в моей голове, они прямо сейчас ржали, словно на выступлении стендапа, чертовы уроды, заткнитесь, вон из моей головы.
- Иван, с тобой все в порядке. – раздался за спиной ласковый голос Кати.
Я побледнел, не зная, как реагировать, куда спрятать разбитые об стену кулаки, как оказалось последние слова произнес в слух, весьма громко, сопровождая все тяжелыми ударами кулаков по стене, группа, уже закончившая зачистку кабинет все прекрасно видела и слышала.
- Нормально, пока держусь, - не стал скрывать наличие кое-какой проблемы, говорить всем, что стал одержим демоном, уж точно не стоит. - Хватит ржать уроды, это не смешно!
- Точно? – переспросил женщина, - Ты не в себе!
- Естественно я не в себе, только за последние два дня убил несколько десятков человек, - огрызнулся я. – Все, за работу, отдых закончен!
Хватит размазывать кулаками сопли по лицу, сделаю это потом, уединившись в своей спальне, здесь? я должен быть сильным и властным! Продолжили зачистку, больше не позволяя себе бездумно летать в облаках держа все мысли под жестким контролем. Голоса в голове злились, явно мастерили меня на непонятных языках, грубыми гортанными словами. Они, к слову, с каждой отобранной душой становились громче и отчетливей. Не обращал на это внимание, продолжая делать свою работу. В нашей штурмовой группе я был танком, заходил первым в помещения и мочил самых опасных и резких бандитов остальные зачищали противников, с которыми я не успевал справиться.
Вскоре крыло было зачищено, мы остановились около складов, соединившись с группой Рыжего, они также без потерь справились со своей территорией. У остальных дела шли явно не так хорошо, поднималась паника, в больших павильонах разносились громкие командные голоса, собирались группы, разбиралось оружие. Они явно поняли что-то не так.