Удар.
Выдох.
Удар.
Вдох.
Бил пока рукам не стало невыносимо больно. Стена покрылась кровавыми следами. Он разбил себе правую руку.
«Я пьян»
– Господи, боже.
«Мало, не хватит, я еще не все, мне нужно что-то посильнее»
Он надел спортивную форму. С руки его капала кровь, за ним вырисовывался красный след в форме змейки. Он вышел на улицу. Его шатало.
«На стадион»
Ему казалось, что на него смотрят все прохожие. Аркадий опустил голову и побежал. Песня в его голове сменилась, заиграла «Cherry Bomb» и заговорил другой железный, грубый голос.
Остановка запрещена.
Беги пока не упадешь.
До смерти.
Аркадий бежал и не хотел останавливаться, ярость все еще плескала через край.
Дыши.
У тебя ничего нет, кроме дыхания.
Только воздух.
Пот заливал Аркадию глаза.
Добей себя.
Аркадий остановился и долго не мог отдышаться. Пот ручьями стекал по его телу, но он еще не выбил из себя всю грязь. Аркадий снял футболку и побрел к турникам и брусьям. Он начал подтягиваться, отжиматься, делать пресс, пока тело не отказалось двигаться.
Аркадий повалился на траву и уставился на небо. Облаков не было даже птицы не летали. Солнце уже не палило. Вечерело.
–Я трезв, – проговорил он и потерял сознание.
II
Аркадий очнулся, когда солнце близилось к горизонту. Он тяжело встал и медленно побрел домой, с трудом передвигая ноги и ориентируясь на мигающий вдали светофор. Голова его слабо кружилась, все тело ломило и невыносимо хотелось пить. Чувствовал он себя предельно паршиво, но радовало одно: никакие мысли его не преследовали – он обрел долгожданное внутреннее спокойствие, хоть и понимал, что это состояние мимолетно. Аркадий старался не поднимать взгляда от своих ног, потому что смотреть на все окружающее ему было противно. Мир словно потерял краски – стал серым и непривлекательным.
Придя к себе, Аркадий первым делом разделся и залез под душ. Он долго стоял в обжигающем потоке, смывая грязь, пот и кровь с тела. Ему значительно полегчало. Вымывшись и переодевшись во все чистое, Аркадий взял тряпку и принялся вытирать кровавые следы с пола и стены. Он поднял упавшую рюмку, старательно ее вымыл, насухо вытер и убрал в шкаф. Бутылку водки Аркадий вылил в раковину. Затем он подошел к открытому окну и долго стоял, смотря на улицу, овеваемый приятным теплым ветерком. Тут и там шныряли маленькие прохожие. Оранжевое солнце на розовом небе сливалось с горизонтом. Причудливые облака окутывали светило, но последние лучики пробивались через это воздушное одеяло, создавая красивую картину.
В этот момент Аркадию стало невыносимо тоскливо. Мир обуглился и снова сжался до одной мысли. Он снова думал о ней. Ему нужна была помощь, ему нужно было поговорить с кем-нибудь, только не с самим собой.
Господи!
Помоги!
Мне!
Помоги!
Аркадий взял телефон и набрал номер.
Гудок-гудок-гудок.
– Да? – ответил женский голос.
– Можем встретиться? Прогуляемся немного.
– Поздно, конечно. Ладно, давай минут через пятнадцать. Только ненадолго, мне скоро домой.
– Хорошо. В парке?
– Да. Там, где обычно.
– Понял, выхожу.
Аркадий положил трубку и вышел из дома.
Девушку, которой он звонил, звали Ксюша. Они были друзьями. Такие дела.
Аркадий быстро шагал по тротуару, засунув руки в карманы. Придя в парк, он сразу увидел девушку. Она сидела одна на скамейке. Время приближалось к полуночи. Желтые фонари красиво освещали дорожки. Кроме Аркадия и Ксюши в парке никого не было. Она была одета в короткие шорты и фиолетовый топ.
«Красива, ничего не скажешь», – подумал Аркадий. И это была чистая правда: за Ксюшей всегда волочилось множество поклонников, но Аркадий ничего к ней не испытывал, тем более что она ждала молодого человека со службы. Просто они хорошо проводили время вместе. Такие дела.
Ксюша и Аркадий гуляли по парку. У него в голове крутилась песня «Lonesome town» Рики Нельсона:
«Goin' down to lonesome town
Where the broken hearts stay
Goin' down to lonesome town
To cry my troubles away»
Они медленно шли и разговаривали обо всем, что приходило в голову. Аркадию стало немного лучше. Сев на скамейку прямо перед желтым фонарём, Аркадий спросил:
– Ксюша, ты же с ней говорила обо мне? Так ведь?
– С Леной? Да-а… Говорила.
– И что там? Что она думает?
– Знаешь, тут такое дело… Не воспринимает она тебя… Точнее не так, говорить не хочет о тебе, совсем. Как огня боится. Понимаешь?
– Нет, я ни черта не понимаю. Вот какое дело. Тяжело это все. Вот как.
– Но есть еще одно. Слишком резко она реагирует на тебя. Думаю, это неспроста. Есть у ней что-то так или иначе.