— Выходи же теперь, вестник тьмы! — проревел Тэль-Белар, направляясь к Юнуши, чтобы, как должен был поверить Хаэл, схватить ее и увести в безопасное место. Его ледяные глаза сверкали безудержным пламенем правосудия. — Возьми ее, если сможешь! — пытаясь совладать с охватившим его волнением, Тэль-Белар почувствовал, что кричит, не в силах более контролировать поднимающуюся в нем ярость. — Ну же, выходи! Сразись со мной теперь: только ты и я!
«Это должно закончиться здесь, сейчас, пусть даже ценой моей жизни», — продолжал он повторять про себя, не сводя глаз с черноты плотно стоящих перед ним стволов огромных сосен.
Два огонька по-прежнему следили за ним из темноты, и, завороженный этим взглядом, Тэль-Белар не заметил, как, пытаясь сделать очередной шаг навстречу гномке, внезапно замер на месте, охваченный сковавшим все его тело параличом.
Глава 5. Штурм (5.4 время темных)
***
Лишь раз его сердце дрогнуло: когда гномка, закрыв своим телом Ираса, подставила себя под смертоносный выстрел предателя Белаара. Это убедило его в искреннем намерении Юнуши встать на их сторону, одновременно и обрадовав, и озаботив: не так-то просто оказалось перехватить ее, не потеряв ценную боевую единицу или саму графиню в столь непредсказуемом бою. Где-то в глубине души у Хаэла сидела уверенность, что Аделаида ни за что не позволит погибнуть еще одной своей сестре, но он действительно испугался за жизнь гномки, когда посреди поля вслед за ослепительной вспышкой поднялся столб земли и пыли. Он видел, как Юнуши отнесло далеко к обрыву, как раз посередине поляны, разделявшей еловую рощу, где пряталась гномка, и сосновый лес, обеспечивающий его надежным укрытием. Он не знал, жив ли Ирас, но если и жив, то он вряд ли теперь сможет помочь делу, пока в битву не вступит Брэнна. Жрица никогда не питала особой любви к темному паладину и лишь равнодушно пожала плечами, когда Хаэл сказал, что в случае, если Ирас погибнет, ей совершенно не обязательно тратить силы, пытаясь его воскресить.
— Позволь мне раз и навсегда покончить с этим предателем, — Микаэл указал на растерянно стоящего неподалеку от Ираса темного лучника.
— Отвлеки его на себя, но не преследуй. Когда он поймет, что не может добраться до тебя, этот трус убежит, а ты преспокойно заберешь колдунью и доставишь ее ко мне. Ах да, чуть не забыл, — остановил Хаэл рыцаря, когда тот был уже одной ногой на поляне.
Обернувшийся на его зов Микаэл увидел, как Хаэл, изящно скрестив над головой свои прекрасные мечи, прочитал звучное заклинание, и в тот момент, когда лезвия встретились, темного воина окружила защитная оболочка, оберегающая его от разрывных выстрелов лучника. В ту же секунду мечи исчезли в ножнах, и Микаэл, кивком поблагодарив герцога, решительно направился в сторону растягивающего лук предателя.
Убедившись, что разрывных стрел в арсенале Тэль-Белара не осталось, как и сил, чтобы тенью исчезнуть во мгле, Хаэл усмехнулся в душе, продолжая следить взглядом за Микаэлом, направляющимся уверенным шагом в сторону лежащей на земле Юнуши. «А это оказалось легче, чем я полагал», — поспешно решил Хаэл, но тут же легкое удивление коснулось его лица, так как он краем глаза заметил, что отступающий еще секунду назад Тэль-Белар тут же вернулся на прежнее место и громким голосом обратился к нему, вызывая на дуэль.
Хаэл внимательно выслушал призыв собрата вступить с ним в поединок и на деле доказать, кто из них больше достоин звания избранного сына своего племени, но даже не шелохнулся.
«Мне нечего доказывать тебе, изменник, — подумал про себя Хаэл. — Я прекрасно знаю, что, независимо от того, кто из нас сильнее, победа будет за мной».
Микаэл был уже в десяти шагах от гномки, когда темный лучник внезапно прекратил все свои призывы и бросился вслед за воином. Еще секунда, и еще одна стрела слетела с тетивы изящного серебряного лука, и на этот раз уже воздушная волна отбросила его лучшего бойца в сторону.
«Вставай же, давай! — мысленно проревел Хаэл. — Это же лучшая броня, что существует на свете! Одни боги знают, какими усилиями удалось ее создать!»
Подбираясь к Юнуши, Тэль-Белар вновь и вновь призывал Хаэла выйти и сразиться с ним.
«Если я сейчас не вмешаюсь, я потеряю Юнуши, которая уже почти была у меня в руках. Никто не пришел к нему на подмогу, однако это не значит, что никто больше не прячется в засаде», — решив так, он уже было собрался отдать приказ стоявшим возле него Фредрику и Брэнне прикрыть его, но тут же заметил, как Микаэл оторвал от земли голову, затем руку и, направив острие меча на лучника, послал в его сторону разряд парализующей молнии. Темный энергетический сгусток сделал свое дело, и лучник застыл, как статуя, не успев даже опустить на землю ногу.
Чувство небывалого торжества охватило Хаэла. Сделав несколько шагов вперед, он вышел на открытую местность, так чтобы пойманный в ловушку противник мог его прекрасно видеть.
— Ты призывал меня сразиться с тобой в честном бою, — ровным голосом проговорил Хаэл, — но о какой чести может идти речь, когда ты предал свой род, свою семью, своего отца?.. Нет, Белаар, ты не заслуживаешь достойной смерти. И я не намерен марать о тебя руки. Микаэл, — герцог одной интонацией дал своему телохранителю понять, что от него требуется.
Поднявшись и сплюнув на землю окровавленную пену, Микаэл пошел на стоящего в неустойчивой позе с поднятой ногой собрата. Хаэл бросил беглый взгляд на Юнуши, которая, с трудом приподнявшись на локтях, готовилась увидеть сцену жестокой расправы, но та ничем не выдала ни сожаления, ни ужаса, и он вновь перевел довольный взор на заносящийся над головой Тэль-Белара огромный меч.
Но вместо того, чтобы снести эльфу голову, Микаэл вдруг ни с того ни с сего сам замер с поднятым мечом в руках. Его стеклянные глаза подтвердили догадку Хаэла — того ввели в транс. Переведя взгляд с застывших, словно на старинном барельефе, в причудливых позах лучника и рыцаря, Хаэл замер, затаив дыхание. Метрах в десяти от неподвижной сцены битвы и в двадцати от него самого стояла она.
Между тем, как Аделаида дочитала освобождающую лучника от парализующего заклятия молитву, и тем, как Хаэл вынул мечи, одновременно призывая на помощь Брэнну, прошло не больше минуты, которая показалась ему сладким сновидением, в котором он хотел бы остаться навечно. На темной эльфийке было практически то же самое платье, что тогда на ее матери, и в руках, в этом Хаэл не сомневался, она держала тот самый меч, что спас ему жизнь, Слезу Волшебницы. Огромные голубые глаза Аделаиды на миг скользнули по его лицу, прежде чем она обратила их на парализованного лучника, и в них было все: сила и слабость, ненависть и удивление, боль и страсть. На секунду он забыл про Юнуши, про готовящийся начаться с минуты на минуту штурм, про эльфа-предателя… но не про свою святую миссию. Сделав глубокий вдох, Хаэл словно бы на автомате исполнил несколько танцев, усиливающих его боевые умения, оставив духовные силы для предстоящей битвы, и тут же молниеносно отразил первую атаку темного лучника, отбив скрещенными лезвиями своих прекрасных светящихся мечей несущуюся в его голову стрелу. Никогда не носящий шлема Хаэл прекрасно знал, что это его единственное уязвимое место, так как все остальное тело было обтянуто, словно второй кожей, прочнейшей броней из легкого, но необычайно прочного сплава. Танцы Вдохновения и Ярости сделали свое дело, позволив Хаэлу с легкостью отбивать даже самые хитрые выстрелы мельтешащего перед ним лучника. Предвидя попытки осторожно продвигающейся в их сторону Аделаиды ввести Хаэла в транс, Брэнна немедленно окружила своего лидера со всех сторон магическими щитами, препятствующими проникновению сквозь них любой магии, а также зачаровала его оружие, и мечи Хаэла вмиг засветились демоническим огнем, готовясь украсть жизнь при любом касании с плотью неприятеля.