— Как и твои, — огрызнулся противник, вытаскивая из ножен превосходный острый кинжал.
— Ты серьезно? — выдохнул Сальвия, манерно закатив глаза, и, совершив внезапный выпад в сторону противника, с силой огрел того тяжелым плечом своего лука по голове. Убедившись, что красавчик распластался на траве без сознания, орк направился к шаману. Подойдя к защитному огненному полю, он собирался уже дотронуться до него ладонью, когда услышал встревоженный голос Андуэля.
— Я не могу снять эту защиту… — виновато произнес эльф.
— Так пройду, — отмахнулся Сальвия, стараясь и виду не подавать, как напуган подобной идеей.
— Ты хочешь пройти сквозь огненный щит?! Это невозможно — ты погибнешь.
— Я — орк. Сила Паагрио не даст мне сгореть в его пламени, — заявил Сальвия, стараясь звучать как можно убедительнее.
— Я не смогу тебя лечить, когда ты будешь внутри.
С этими словами Андуэль послал свет в сторону орка, заявив, что больше он ничем помочь не в силах.
«Хотя бы боли не почувствую», — подумал Сальвия, скидывая с себя кольчугу, и ступил в защитный круг шамана. Огненный вихрь кружился перед его глазами, выставленные вперед руки с огромными ладонями начали покрываться волдырями, которые тут же лопались, и на их месте появлялись черные пятна. Несмотря на эльфийское благословение, Сальвия чувствовал, как кровь под кожей начинает закипать. «Недоорк, — вертелось в его голове, — я не смогу, я недостоин», — он как мог старался гнать прочь все мысли, медленно продвигаясь внутрь огненного смерча. Волосы, борода и ресницы его полностью сгорели, из всей брони на теле остались лишь защитные кольца и амулет отца. Не сводя глаз со стоящего всего в каком-то метре от него шамана, Сальвия, чтобы заглушить изводящие его мысли, неустанно продолжал повторять имя своего бога и вскоре почувствовал, как пламя его пропускает. Последний рывок — и он ощутил в ладонях толстую шею возвышающегося над ним исполинского орка. Из последних сил сжав глотку шамана, Сальвия почувствовал, как пламя начинает угасать. Внезапно шаман открыл глаза и сделал несколько хриплых вдохов. И в ту же секунду исчез огненный барьер, а с ним одна за другой начали схлопываться воронки порталов, пока не превратились в светящиеся точки, а после и вовсе исчезли. Поняв, что произошло, шаман одним мощным движением волосатой когтистой руки откинул остановившее его создание к самому подножью холма, сделал несколько глубоких вдохов, яростно сверкнул глазами и издал истошный крик. Лишенный волосяного покрова, абсолютно голый, покрытый многочисленными волдырями Сальвия ответил ему грозным ревом и тут же поднялся, чтобы достойно встретить противника, но стремительный удар Сильвистера отнял у него возможность помериться силами с великаном. Пронзенный насквозь, орк упал на колени. Открыв рот, чтобы изрыгнуть предсмертные проклятья, он тут же закатил глаза и рухнул на землю лицом вниз: копейщик лишил его этой чести, вторым ударом добив злосчастного врага.
Сильвистер уже собирался облегченно вздохнуть, но, обернувшись к паладину, увидел того, лежащего в луже собственной крови. Огромный орк с двуручным мечом, довольный охотой, пинком перевернул тело грозного противника, чтобы убедиться, что тот мертв, но тут же перехватил взглядом спешащего на помощь эльфа. Сильвистер видел, что Кир, сплевывая кровь, пытается что-то сказать, качая головой. Он понял, что тот приказывает эльфу немедленно уходить, ведь Андуэль может просто телепортироваться в город, а при возможности захватить и их с орком. Но Кир был слишком далеко.
— Анди, уходим, — прокричал Сильвистер, но эльф никак не желал оставлять еще живого командира и попытался направить все силы, чтобы залечить его смертельные раны, но тут же был остановлен сковавшей все его тело ледяной вспышкой.
Разминая шею, вражеский маг, очнувшийся от транса, подошел почти вплотную к собрату и, приложив ладонь тому к самому сердцу, высвободил еще один мощный разряд. Андуэль, как подкошенный, упал у его ног. Сильвистер, охваченный яростью, до боли сжал глефу в руках и с криком бросился на мага, но ледяной шип прошил его броню насквозь. От шока даже не поняв, что ранен, воин продолжал бежать на врага. Он чувствовал, что ноги перестают его слушаться, но думал лишь о том, как бы добраться до мага. Ярость и злоба вели его вперед. Судорожно сжимая копье, он не сводил взгляд с приближающегося к нему белоснежного лица с темными нахальными глазками, но тут мощный напор воды сбил его с ног, заполняя глаза, нос, легкие.
Он понял, что лежит на земле, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, увидел отброшенную на несколько метров от него глефу и внезапно почувствовал острую, обжигающую боль в груди. Глаза его заполнились не то кровью, не то слезами. Он смутно видел, как водный столб обрушивается на Сальвию, который даже не пытается ему сопротивляться, как орк с трудом поднимается после сбившего его с ног удара, как странно глядит на приготовившегося убить его эльфа: с улыбкой на обожженных губах, полными достоинства и торжества глазами. Громкий крик внезапно прервал финальное заклинание мага. Одолевший Кира громадный орк вышел вперед и, вплотную подойдя к Сальвии, что-то ему сказал. Сильвистер видел, как Сальвия вдруг изменился в лице, как глаза его наполнились яростью, как он, попытавшись нанести удар, замахнулся на превышающего его размерами собрата, как тот легко перехватил обессилевшую окровавленную руку. До слуха Сильвистера донеслись последние, приглушенные невыносимой болью слова зеленого великана: «Племянничек вождя… Знатный трофей будет Хаэлу…», и затем он почувствовал, что падает, падает, падает, и темнота…
Внезапный луч света пронесся над его прикрытыми веками. Невероятный холод пронзал все его тело, которое казалось ему таким тяжелым, словно бы на него разом надели все доспехи мира. Он сидел, навалившись всем телом на что-то мягкое, и вдруг почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча.
— Слай! — услышал он глухой отдаленный голос Кира. — Давай же, открывай глаза.
Послушавшись командира, он с большим трудом разлепил веки. Прямо перед ним за рекой виднелся на холме пылающий город.
— Не смей! — услышал он сердитый возглас Кира, как только глаза его вновь начали сами собой закрываться.
— Андуэль… — прошептал Сильвистер сухими губами.
— Нет больше нашего Анди, — вздохнув, произнес паладин. — А орка они увели.
— Неважно… все… вышло… — хрипло прошипел копейщик, сглотнув подступающий к горлу кровяной сгусток.
— Нормально, — отозвался паладин. — А ты молодец — сражался, как лев. Генерал всегда говорил, что из тебя выйдет первоклассный воин.
— Ты… сделал меня… таким…
— Молчи, — приказал Кир, — просто слушай меня и не вздумай засыпать.
Как раз в этот момент глаза Сильвистера снова закрылись, и он тут же почувствовал, как все его тело встряхнулось.
— Что я сказал? — послышался сзади сердитый голос паладина. — Не спи! Смотри!
— Город… взяли… — выдохнул Сильвистер, ощущая, что ему недостает сил, чтобы даже сделать обычный глубокий вдох. В груди его все булькало и хрипело.
— Нет же, смотри внимательно, — бодро перебил его Кир.
Прищурившись, молодой воин увидел яркие голубые вспышки, охватившие все подножье холма, у которого, судя по всему, шла ожесточенная битва за подступы к расположенным на высоте в десятки метров воротам. Огромный голем пытался подняться по узкой холмистой тропе, но, внезапно покачнувшись, полетел с обрыва прямо в расположенную в низине хвойную рощу.
— Это что… эльфы? — догадался Сильвистер, поняв, что голубые вспышки были вызваны эльфийскими заклинаниями.
— Угу, — довольно отозвался Кир, — это не наши маги, это настоящие чародеи из Эльфийского Леса.
— Но как…
— Понятия не имею, но… — заметив, что парень снова проваливается в сон, паладин, еще крепче прижав того к груди, принялся с силой трясти его.
Мотнув головой, Сильвистер снова приоткрыл глаза. Он попытался повернуть шею, чтобы увидеть лицо командира, но лишь снова опустил бессильную голову на грудь. Словно сквозь плотный шлем слышал он слова, не позволяющие ему провалиться в окончательную пустоту.
— Я горжусь тобой, Слай! Ты стал настоящим бойцом: смелым, виртуозным, благородным… Помню, каким ты попал к нам. Атебальт нашел тебя в лесу: никто не знал, откуда ты там взялся, но, судя по всему, ты долгое время прожил там один. Видел бы ты себя тогда, — судя по голосу, Кир усмехнулся, — кожа да кости, дикий, как звереныш, никого не подпускал к себе… С трудом удалось привести тебя в город…