— Сэр, я не припомню настолько серьезной работы, проделанной нами за последние годы. Доверьтесь нам, наши парни отлично знают свою работу.
Переведя взгляд с министра на остальных, Дэмпси понимал, что хотел услышать нечто совсем иное, например, о проблемах с аномальной активностью Зоны, о заверениях в низкой эффективности всей затеи, преждевременном Выбросе, да что угодно, лишь бы не бравые слова о грядущем успехе. С другой стороны, если доклады, которые ему готовили Паттерсон и Рид, хотя бы наполовину соответствовали действительности, то риск и в самом деле оправдан. Именно в этот момент, президент Роберт Джозеф Демпси должен был сделать самый важный выбор в своей жизни. Даже важнее того дня, когда он со своей женой — тогда еще только будущей Первой Леди — в семейном кругу обсудил с ней свое решение идти в политику и баллотироваться на пост губернатора от Республиканской партии. Как же он тогда заблуждался, что тяжелейшим станет лишь первый шаг, а дальше он приспособится и станет легче. Если с первым он оказался прав, то со вторым однозначно нет. Легче не стало, а вес и последствия принимаемых им решений приобретали глобальный масштаб, подлинно оценить который способен только человек, оказавшийся на самом верху политического Олимпа. Мог ли он тогда себе представить, что когда-нибудь появится возможность сделать нечто такое, что позволит ему обращаться к самому себе исключительно на «Вы»?
Секунды растянутой паузы, взятой им для озвучивания своего решения, казалось, превратились в минуты, но все сидевшие терпеливо ожидали, понимая ответственность за такое решение. Никто из них не мог себе ответить, как бы он поступил, оказавшись на месте первого лица государства. Наконец, президент встал со стула и сел за свой стол Резолют, подаренный более ста лет назад королевой Викторией. Наполнив грудь воздухом, он твердым голосом произнес:
— Я даю свое согласие.
Секунду ни один из присутствующих никак не реагировал на слова Дэмпси, словно до конца никто не был уверен в его позитивном решении. По правде, так думали все, включая и вечно соглашающегося с ним Адама Джонса. Первым, кто произнес хоть какое-то слово, был Рид.
— Благодарю, господин президент, мы немедленно примемся за выполнение операции «Багряный рассвет».
— Докладывайте мне о ходе ее выполнения каждый час независимо ни от чего.
— Слушаюсь сэр. До тех пор, пока мы будем в состоянии отслеживать действия наших людей, вы будете обладать всей полнотой сведений.
Высокопоставленные чиновники встали и с молчаливого кивка, покинули рабочий кабинет президента, оставив его хозяина наедине со своими мыслями. Теперь Дэмпси охватило странное ощущение, какое бывает у людей сделавших поступок, последствия которого они смутно себе представляли. Даже затраченное время на обдумывание возможного провала могло дать однозначный ответ на вопрос, стоят ли те перспективы, в которых его убеждали, огромного риска, сопряженного с теперь уже принятым решением?..
Президент не знал, что человек, заставивший его принять такое решение, сейчас выходил из Белого дома с мыслью о наполовину выполненном задании, данном ему теневыми боссами Вашингтона. Уильяму Риду пришлось пойти на должностное преступление ради того, чтобы эти люди, представлявшие гигантские транснациональные корпорации и банки, обладавшие властью куда выше, чем президент США, смогли узнать об уникальном шансе получить крупную козырную карту в Большой Игре против своих оппонентов в элите и даже больше. Формально, никто из них не обладал допуском к совершенно секретной информации, хотя для того, кто был посвящен в хитросплетения взаимосвязей элит, данное обстоятельство могло показаться странным. Эти люди определяли политику страны и во многом всего мира, но в стремлении привести своего человека в Белый дом они выдержали борьбу со своими оппонентами, ядро которых до последнего времени составляла часть военно-разведывательного сообщества и группа очень влиятельных финансистов. Дэмпси не так хорошо подходил на роль президента, как тот же Рид, но его обожали избиратели за многие качества, важные для номинального руководителя, но не годившиеся для решения серьезных задач, поэтому приставить к нему смотрящих являлось логичным и неизбежным решением.
Сидя на заднем сидении своего автомобиля, директор Национальной разведки Уильям Рид задумчиво смотрел на проезжавшие мимо машины, пребывая в состоянии легкого возбуждения от переполнявшего адреналина. Закончив свои размышления, он дал указание водителю ехать в Лэнгли, а сам тихо сказал:
— Ну что ж, приступим.
— Вы абсолютно уверены?
— Да, Григорий Семенович, результаты моделирований расходятся лишь незначительно. Я до сих пор не могу поверить в то, что мы получили.
— В свете последних данных становится понятным зачем им приборы, о которых говорится в последнем донесении… Спасибо вам, я немедленно займусь написанием отчета.
Старцев положил трубку и оборвал канал защищенной связи. Не смотря на массу затраченных сил, что в его немолодом возрасте сказывается особо серьезно, он не потерял ясность рассудка. Да чего уж говорить, Григорий Семенович понимал насколько высоки ставки и времени на отдых просто не было. На его столе лежали все выкладки, полученные в ходе исследований, но собрать в одно более-менее цельное представление о сути того, с чем им пришлось столкнуться потребуются годы кропотливой работы десятков ученых из разных областей. Теперь же перед ним предстала задача всего на нескольких листах сделать краткую выжимку об их грандиозном открытии. Да чтобы его описать понадобятся десятилетия! — думал Старцев. Нужен новый понятийный аппарат, уже активно внедрявшийся для Зоны, но на выходе дававший незначительный результат, свидетельствуя о колоссальной сложности предстоящей работы и лишь начале пути в изучении Зоны. Та ее часть, которую Старцев сейчас изучал, кардинально отличалась от его «обыденной» работы с проявлениями Зоны, отчего ученый находился в некоторой растерянности от выпавшего шанса прикоснуться к неизведанному. Вряд ли вообще хоть один ученый мира находился в его положении, ведь научные открытия, изменявшие мир, не приходят как гром среди ясного неба. Их результаты внедряются в общество в течение длительного времени и Старцев сомневался, что настанет момент, когда человек уснувший сегодня, завтра проснется в другом новом мире. Если только не услышит вой сирены воздушной тревоги. Однако сейчас ученому казалось, что такой день настал, но об открытии общество не должно узнать. В последнем Старцев убедился, когда техники расшифровали часть данных добытых в Зоне, видимо, кем-то из агентов, хотя вопросы методов получения ценных сведений его мало интересовали в отличие от самой информации. Сейчас все по-другому. Теперь буквально физически ощущалась пока еще невидимая угроза, скрытая где-то в глубине Зоны, но смутные догадки Старцева под натиском новых фактов переросли в понимание возможной катастрофы. Но как объяснить на нескольких листах свои опасения и одновременно изложить их причину, если даже для описания еще не придумано соответствующего языка? Поиск нужных слов, где будет сочетаться баланс достоверности и обоснованных опасений, длился мучительно долго, поэтому несколько вариантов отчета Старцев отбросил и вновь садился за написание нового. Только после кропотливой работы он, наконец, получил такой вариант, который его хотя бы отчасти устроил. Для большей уверенности ученый, имевший наивысшую форму допуска, несколько раз перечитал документ, внося в него финальные поправки. Само собой ему придется еще не раз пояснять суть составленного отчета на высоком уровне, но и это входило в его работу. Итак:
2 НОЯБРЯ 2016 ГОДА.
N0007152.
ОСОБАЯ ВАЖНОСТЬ.
ЭКЗ. N1.
НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГШ ВС РФ.
ГЕНЕРАЛУ АРМИИ ОСТАПОВУ К. П.
ПРИВОДИМ РЕЗУЛЬТАТЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ, ОСНОВАННЫЕ НА ИНФОРМАЦИИ С БОРТОВОГО САМОПИСЦА «НЕБЕСНОГО ВЗОРА», ДОПОЛНЕННЫЕ РЕЗУЛЬТАТАМИ ДЕШИФРОВАННЫХ ДАННЫХ С ЦИФРОВЫХ НОСИТЕЛЕЙ И СООБЩЕНИИ О ХОДЕ ИССЛЕДОВАНИЙ В КОРПОРАЦИИ «ФЬЮЧЕ ТЕКНОЛОДЖИ».