Выбрать главу

6. Изолятор

  В маленькой камере, рассчитанной на одного человека, имелся жёсткий лежак, биотуалет и раковина. Она не в 'зоосаде', поняла Кира, когда пришла в себя, и сидит здесь не из-за того, что 'намокла' недопустимо для выдры, а потому что подозревается (а может, уже и обвиняется?) в криминале.

  Это был общеокоповский изолятор для сотрудников, совершивших обычные человеческие преступления.

  То, что произошло вчера, оказалось настолько чудовищным, что она не могла ни о чём думать. Мозг попросту отключился, когда сердце Владислава остановилось, а её арестовали по подозрению в его убийстве. Он умер у Киры на руках, и она была вся в крови, когда её вывели из метро. Смутно помнилось, как её посадили в машину и куда-то повезли, она не обратила внимания куда, потом всё всплывало отдельными кадрами. Она выполняла то, что от неё требовали, как автомат, даже что-то отвечала, когда спрашивали, потом раздевалась, мылась, проходила медосмотр и под конвоем шла сюда.

  Они подозревали Киру в том, что она застрелила Владислава - это било сильнее рокового удара в живот и всех остальных ударов, которые обрушил на неё настоящий убийца, и, вкупе со смертью любимого, ввергло её в продолжительный шок.

   Но теперь шок прошёл. И, несмотря на разбитое сердце и жуткую боль души, Кира уже могла собраться и заставить себя вспомнить вчерашнюю ночь, в полной мере осознав случившееся. Скорбь и ужас, конечно, никуда не исчезли - они по-прежнему присутствовали, но были задвинуты в отдельный, специально выделенный для них 'угол', чтобы расчистить место для трезвой оценки ситуации, в которой оказалась Кира. А ситуация, скажем прямо, выглядела хуже некуда: Владислав убит из её пистолета, хотя оружие пока не нашли. Сама она тоже стреляла, но вовсе не по Владиславу. Но кто знал об этом? Связь и камеры заработали, когда всё уже было кончено, а обычных людей-свидетелей не имелось - никто из пассажиров или персонала метро не видел, что на самом деле произошло.

  Такое положение дел устраивало ОКОП, и спецслужба прилагала немало усилий, чтобы и впредь всеми средствами избегать утечки информации, однако сейчас, лично для Киры, это была настоящая катастрофа.

  Вообще, когда дело касалось связанных с каналом явлений - будь то дусим, 'паутина' или перевёртыш, - только обычные люди могли описать то, что происходит, исключительно с человеческой точки зрения, то есть без постороннего влияния не принадлежащих к нашему миру субстанций. Обычный человек не видел ни паутинных фантомов, ни ртутного блеска подселенцев, перед ним были только люди и их действия. У выдр восприятие действительности этим не ограничивалось. Достаточно вспомнить атаку активной 'паутины'-сети, чтобы понять, насколько способность видеть иномирные сущности влияет на осознание происходящего. Там, где перед выдрой представала величественная картина вихря из холодных, ртутно-серебристых потоков, просочившихся через сеть, чтобы потом собраться над ней в сияющую фигуру с клинками и одним движением рассечь ловушку, обычный человек увидел бы, как абсолютно голый мужик зачем-то крутится на месте, нелепо размахивая руками.

  Вместо незавершённого перевёртыша, из-за которого к Кире приставили поручителя, случайный прохожий увидел бы, как девушку сотрясают судороги, а руки и ноги так сильно дёргаются, что одежда трещит и рвётся по швам. Если же перевёртыш завершался, то восприятие обычного человека рывком перескакивало от одного образа к другому: вот был мужчина, а вот на его месте уже большая и злая собака, реже - волк или даже крупный хищник семейства кошачьих, а то и гиена, которую мог бы узреть, например, работник зоопарка. В отличие от камер, которые переставали фиксировать происходящее, как только не принадлежавшая нашему миру сущность начинала выходить наружу или другим способом проявлять активность, человеческие органы чувств продолжали исправно посылать сигналы в мозг для обработки. Полученный в итоге образ зависел от конкретного человека, общим оставалось только то, что заменившее человека существо не казалось нормальным людям сверхъестественным чудовищем, а приобретало форму из нашего мира.

  В мегаполисе подавляющее большинство граждан увидели бы оборотня как пса крупной породы: кавказскую овчарку, ирландского волкодава, леонбергера или ещё какую-нибудь собаку - взбешённую и опасную, но вполне земную по виду. Потому в ОКОПе и прижилось это название: пёс, хотя сами выдры видели перевёртышей иначе, чем не заражённые иномирной субстанцией люди. Какое из восприятий отражает объективную реальность (если таковая, учитывая неуловимость канала из иного мира, вообще существует) - этот вопрос оставался на откуп философам.

  Выдры не тратили время и силы на подобные размышления, они просто выполняли свою работу, стараясь не допустить замены человеческой души дусимом. Иногда они ошибались и погибали, становясь жертвами казалось бы давно прирученного и подавленного подселенца, у которого вдруг получалось взять верх над человеком, но смерть сухаря - это совсем другое дело. 'Растворённый' дусим не мог причинить вреда хозяину, к тому же сухарь был гораздо сильнее любой выдры и никогда не погибал от действий иномирной сущности. Зато его без проблем мог застрелить человек.

  Особенно, если так и напрашивался мотив: Маркольев хотел отправить её в 'зоосад', но Кира была категорически не согласна - настолько, что, когда поручитель сказал ей об этом, разозлилась и убила его, надеясь списать всё на ужасы суперлуния. Предлагали сразу же написать признание.

  Господи, ну какой же поганый, невероятный, просто ужасающий бред! Она, разумеется, отказалась и рассказала, как всё было, но ей не поверили: слишком уж всё это походило на больную фантазию...

  Они не понимали, что Маркольев никогда не отправил бы её в 'зоосад', он отобрал её как лучшую для своего секретного проекта - какого, теперь ей никто, видимо, уже не скажет, да и говорил ли сам Владислав кому-то о сути этого проекта? Может, в тайне держал до поры до времени?.. Но не в этом было главное! А в том, что Кира - теперь-то уж она знала точно - любила его! Любила Владислава! Но об этом тоже никто не знал... Не знал, что она умерла бы, но не выстрелила в него! А скажи она - сочли бы враньём!

  Подавив подступившие слёзы, Кира поднялась с лежака и принялась ходить взад-вперёд по камере, твёрдым звуком шагов отгоняя подступавшее отчаяние. Перед глазами встало смертельно бледное лицо Владислава, изо рта стекает тонкая струйка крови... Ну уж нет! Кира подошла к умывальнику в углу и плеснула водой в лицо - раз, второй, третий. Она - выдра! А выдры так просто не сдаются! Видение исчезло, эмоции отступили, унося с собой горе в дальнее хранилище. Кира мысленно закрыла за ними дверь и повернула ключ. Вот так! Она вытерла лицо рукавом и села на лежак.

  Раз она невиновна, надо стоять на своём. Она должна выйти отсюда! Выйти, чтобы разобраться с настоящим убийцей Владислава. Если его найдут - хорошо, Кира воспользуется этим, а если нет, то она сама отыщет эту мразь, и кем бы он на самом деле ни был, расплаты ему не избежать!