А потом вдруг лесничий меня навестил, причём в другом облике! Сначала я его, конечно, не узнал, но потом голос, улыбка... а главное, глаза - чистые, светло-серые, совершенно особенные! Они остались прежними! Вот тогда-то я и догадался, что он пластическую операцию сделал по изменению внешности и подумал, что под нож-то он, видно, лёг, чтобы здесь, в Москве, поблизости от меня остаться! И как-то сразу потеплело так на душе у меня, перестал чувствовать себя ненужным, брошенным. Стал я его с тех пор не лесничим, а сыном звать, даже про себя.
Навещал он меня, и правда, очень редко, но я видел: это не потому, что не хотел. Оберегал он меня от чего-то, с новой работой, видно, связанного... даже имя своё новое не сообщил. Не знаю я, чем он занимался, но думаю, не зря он боялся, что если те, с кем он общается, узнают обо мне правду, то в покое уже не оставят. Не врал он про секретные лаборатории, как я думал, когда сын впервые объявил мне про клинику...
И вообще, он ведь как лучше хотел: возможно, и на работу эту новую, опасную, но сильно денежную устроился, чтоб я ни в чём не нуждался. А то сердце-то у меня совсем слабое стало, чуть что шалит, проклятое, а здесь всё под боком и врачи и аппараты есть специально для меня подобранные, чтоб суперсовременные цифровые не использовать... боюсь даже представить, сколько стоит такому особенному, как я, клиенту-пациенту здесь жить - а он платил, не жался...
А в последний приход сын сказал мне, что постарается найти доверенное лицо, чтобы, если с ним что случится, мне было к кому обратиться... Господи! Да я же как дитя малое - всю жизнь обо мне кто-то должен заботиться - стыд и срам!.. Ну ничего, уже осталось немного, и вам, по крайней мере, не придётся больше со мной мучиться, юная барышня! Три недели - и я умру - теперь-то вы понимаете почему... О нет-нет, не волнуйтесь! Смерти я не боюсь, ведь на этот раз я попаду к Богу, а не буду восемьдесят один год торчать в пустоте, ничего не чувствуя, вынужденный непрерывно повторять себе собственную историю! К тому же ухожу я с чистой совестью, потому что успел рассказать вам всё! Всё, что мне известно, и я очень надеюсь, это как-нибудь поможет... вам или каким-то другим хорошим людям.
10. Неожиданная надежда
Кира захлопнула ноутбук с двояким чувством: с одной стороны, она была страшно рада, что лечение стволовыми клетками всё-таки благотворно сказалось на отце: выглядел он не в пример лучше, чем три месяца назад, когда ему проводили саму процедуру, а с другой - сердце сжималось от тоски, что снова не получается приехать.
Мать старательно делала вид, что не обижается, но в глазах ясно читался упрёк: 'Ты обещала! Ты говорила, что приедешь через месяц - это время прошло!..' - 'Прости мама, - думала в ответ Кира, - хоть моей вины в этом и нет'.
'А ты уверена? - вдруг шепнул ей внутренний голос. - Может, зря ты в этот сверхсекретный, ненормальный ОКОП завербовалась? Ведь уже тогда было известно, что отец неизлечимо болен'. - 'Ну и как бы я оплачивала все эти дорогущие приспособления, процедуры, лекарства, которые продлевают отцу жизнь и делают её не такой тяжёлой?' - 'Ну, не оплачивала бы, и что? Не всё в мире измеряется деньгами - пусть это и прописная истина, но уж больно к случаю подходит. Вот это новомодное европейское лечение стволовыми клетками, например, оно ведь от болезни избавиться всё равно не поможет! Всего лишь отсрочка, а какой в ней толк, если тебя в это время рядом нет?!.. Так всю отсрочку тут, в столице, и профукаешь... А потом, меньше чем через пять лет, оставшаяся вдовой мать ещё и дочери лишится... Ну и сколько, думаешь, она проживёт, пусть и будут ей постоянно большие деньги приходить? Разве прибавят они смысла её одинокому существованию?' - 'Но нельзя же всю жизнь просидеть возле папы с мамой?! Да и учительницей мне быть никогда не нравилось! Я спорт любила, адреналин! А рутина мне ненавистна... да я просто молодая была, не знала, чего хочу, вот по маминым стопам и пошла в школу работать... Да когда мне предложили службу в ОКОПе, я рада была до смерти! И не из-за денег, конечно, хотя... ну да, моя служба очень щедро оплачивается - но не это главное, просто должна же у меня быть своя жизнь... как и у любого человека!' - 'У человека, да, - вот ключевое слово! А ты сейчас разве человек? Выдра Косулина? Разве можешь ты нормально жить, замуж выйти, детей родить и потом состариться, как все люди? Не кажется ли тебе, что твой отец хотел бы прожить меньше, но морально удовлетворённый, рядом с дочерью и в окружении внуков? Не говоря уж о матери, которая только несёт и несёт свой крест без надежды на счастье...' - 'Ну, да, возможно, им было бы лучше, если б я осталась обычной учительницей, но не мне и уж точно не всем тем щенкам, которым я жизнь спасла! Я люблю своих родителей, но я должна быть выдрой, потому что это как раз по мне! Не болтаться бессмысленной пешкой, планктоном, незаметным винтиком в системе, а быть особенной, быть на вес золота! Я, между прочим, жизнью на работе постоянно рискую - тоже, пойми, дорогого стоит! Защищать всё человечество! Это, знаешь ли... да это же просто классно, чёрт возьми!'
Ага, классно... особенно в тюрьме посидеть в ожидании трибунала... Кира вздохнула и откинулась в кресле, прикрыв глаза. Ну, посидела, что ж теперь... в любом деле бывают тяжёлые моменты... да и была она не в тюрьме, а в ОКОПовском изоляторе, причём не так уж долго... и, в любом случае, это всё равно не так ужасно, как увидеть смерть Владислава! Хуже этого в её жизни ещё ничего не было... минутку! Кира выпрямилась, открыв глаза. И как это она раньше-то не подумала?! Владислав ведь был застрелен во время открытого канала, а значит, смерть его тела вовсе не означает, что душа навсегда ушла туда, откуда нет возврата!..
Встреча с Климом и полученная от него информация ясно давали понять, что выбитая в канал душа может выжить и после вернуться обратно на Землю! Если, конечно, старик в своём уме, а не плетёт небылицы. А он не похож на вруна да и соображает нормально, к тому же, будь Клим обычным человеком, Слава не стал бы так его прятать... Нет, старик, конечно же, говорит правду, которая косвенно подтверждается его влиянием на цифровую электронику. Это характерно для всех, кто приходит из канала. Вот и Кита цифровая камера тоже заснять не смогла. Потому что он - оборотень! Но не пёс, а оборотень-человек. Такое, оказывается, вполне возможно. Кит ведь тоже умер во время открытого канала, и значит, так же как и старик, сумел выжить на той стороне и вернуться на Землю. Они оба - люди-оборотни, которые смогли занять чужие тела, трансформировав их в соответствующую своей душе форму!