Кира запрокинула голову и громко, протяжно завыла, будто раненая волчица. В стену тут же заколотили соседи. Вскочив, Кира в ярости грохнула кулаком в ответ и, схватив куртку, выскочила из квартиры.
Пробежка по парку помогла снять напряжение, и когда в кармане запел телефон, Кира уже успокоилась.
- Косулина!
- Да, Пал Михалыч!
- Я по поводу твоей просьбы касательно Брусенцова: можешь считать - принципиальное согласие получено, руководство сочло это полезным экспериментом.
- Значит, я уже могу идти предложить это Климу? Надо же его подготовить, медсестра говорит, что он жив, однако состояние не стабильно - всё время ухудшается.
- Да, иди. Подготовь его.
- Принято, Пал Михалыч! Уже бегу.
- На дежурство смотри не опоздай - народу и так не хватает.
- Я успею!
Нажав отбой, Кира тут же набрала номер Людмилы - та, к счастью, находилась в клинике, и сразу сказала, что сегодня Климу уже сделали все поддерживающие процедуры, он свободен и готов к посещению.
Спустя час Кира уже входила в палату Брусенцова. По дороге она думала о том, что если бы рассказала начальству о старике пару полнолуний назад, его давно бы уже забрали из клиники и неустанно препарировали у надзирателей или в 'зоосаде', а сейчас, когда появился Кит и несколько его трупов, превращавшихся в аморфную массу, до старика никому не стало дела. ОКОП вообще оказался настолько обескровлен потерей сотрудников, а 'зоосад' набит умными псами и намокшими самым нехорошим образом выдрами, что у спецов и без Клима работы было - не продохнуть. Взяли, разумеется, у него анализы прямо в клинике, пробы какие-то там сделали, историю болезни, само собой, скопировали, потребовали с медсестёр подписку о неразглашении - хотя все сотрудники клиники и без того вполне могли посоревноваться со спецслужбой по части удержания языка за зубами - после чего, похоже, благополучно о Климе Брусенцове забыли. Одна только Кира о нём беспокоилась - собиралась заскочить, да всё времени не находилось, и вот наконец случай представился.
Выглядел старик плохо, но не так жутко, как представляла себе Кира, когда ехала в клинику. Навстречу ей он, конечно, не выбежал, но и пластом не лежал: сидел на кровати и приветливо улыбался, протягивая к ней руки. Лицо его оплыло, но характерных черт всё ещё не потеряло - врачи клиники, хоть и не могли излечить пациента от странного телесного недуга, борьбу с ним явно вели, причём постоянно и всеми доступными современной медицине средствами.
- Здравствуйте, Клим! - Кира обняла старика - его удивительно гладкая кожа прохладным моллюском скользнула по щеке, обдав яблочным запахом.
- Добрый день, юная барышня, я и не думал, что вы ещё хоть раз зайдёте! Мужиков в белых халатах с мрачными лицами агентов спецслужбы ждал, а вас нет - больно уж вы хороши и молоды, чтобы свободное время с такой развалиной, как я, проводить.
- Ну что вы, Клим! - Кира присела на стул возле кровати. - Вы ещё ого-го! Прекрасно выглядите, а скоро будет всё ещё лучше, если согласитесь новое средство попробовать.
- Ах, дорогая... ничего, что я так вас называю? - улыбнулся старик. - Очень уж я рад, что вы пришли.
- Да ради Бога, называйте, можете и на 'ты', я не против. Так вот насчёт средства...
- Мне приятна твоя забота, дорогая, но от того, что со мной происходит, средства не существует.
- Зря вы так думаете, Клим! Средство есть. Это иномирная субстанция, которую мы называем 'паутиной'. Она, как и... ртутники, - вспомнила Кира, - появляется из канала, то есть из 'окна', как вы его называете. 'Паутина' способствует захвату тела подселенцем, поэтому мы всё время чистим её, чтобы... впрочем, это неважно! Важно, что она помогает сохранить тело в таком, как ваш, случае, для этого вам достаточно будет оказаться в метро, 'паутина' в вас впитается, и вы снова станете таким же, как раньше. Не на год, конечно, и даже не на месяц, но ведь процедуру можно регулярно повторять!
Она схватила старика за руку, сжав сухие, но при этом странно скользкие пальцы, ожидая от старика воодушевления, но напрасно: лицо его не озарилось радостью, напротив, улыбка, с которой он всё это время смотрел на гостью, погасла.
- Ты хочешь поставить на мне эксперимент? - взгляд его стал хмурым, рука выскользнула на одеяло.
- Да нет, Клим! - кровь бросилась Кире в лицо. - Господи... ну это же только так будет называться, иначе руководство никогда бы не позволило, но на самом деле я хочу вам помочь! Поверьте, просто помочь! Я добивалась разрешения не для того, чтобы сделать из вас подопытную свинку, а потому что собственными глазами видела эффект от употребления 'паутины' человеком с похожей на вашу историей. Когда-то его душа тоже попала на ту сторону, но потом он вернулся, вселившись в чужое тело, и я видела, как то, что он впитывал 'паутину', ему помогало...
- То есть один подопытный у вас уже есть.
- Почему вы так к этому относитесь, Клим? - Кира огорчённо покачала головой. - Какая разница, под каким соусом...
- Под каким соусом мне поедать эту вашу 'паутину'? - воспользовавшись заминкой собеседницы, пошутил старик, при этом вид его уже не был суровым, он почти улыбался.
- Но это реальный шанс продлить вашу жизнь!
- Послушай, дорогая девочка, - Клим снова взял её за руку. - Ты уж прости брюзгливого старика, что подумал про тебя не то - это у меня возрастное! Ты ведь и правда хочешь как лучше, теперь я это вижу, вот только...
Он тихонько погладил её пальцы. Опустив глаза, Кира молча смотрела на вставленный в его вену, чуть выше запястья, катетер для капельницы.
- Вот только не надо ничего продлевать. Пожалуйста.
- Но почему? - она подняла глаза - Клим глядел на неё с теплом и тихой грустью.
- Потому что я уже и так прожил больше, чем мне положено, потому что сын умер, а сам я уже слишком стар, чтобы пытаться убежать от законной смерти.
- Сын умер не сам, только его тело! Его застрелили, когда канал был открыт, так что душа его сейчас за 'окном' и может вернуться - как вы или как тот человек, о котором я говорила!
- Я буду рад, если он снова будет здесь, рядом с тобой, но зачем ему я?! - он выпустил её ладонь и неожиданно властно взмахнул рукой, заранее отметая готовые сорваться с губ Киры возражения. - Снова сесть на шею ярмом? Однажды когда-то сбежавший из психушки мальчик не убил волка - вот и всё, что он сделал для него хорошего. Не так уж и много, однако волк счёл, что теперь он перед этим сумасшедшим в неоплатном долгу и стал заботиться о нём, как о сыне, пока возраст не поменял их местами... но не ролями! Я как был для него обузой, так и остался...