- Похоже, он с тобой не согласен! - сказал Валера, наблюдая, как птица описывает круг под самым потолком, словно мышь в поле выглядывает.
Резкий взмах крыльев, и ястреб, поменяв обличье, спустился вниз уже совой. Валера ждал, что она сядет ему на плечо, но та села на руку идентификатору.
- Почему птица всё время прилетает к тебе? - с нотками ревности в голосе спросил хозяин совы.
- Потому что этот идиот, - Смотритель показал пальцем вверх, - доигрался!
- Ты имеешь в виду Привратника?
- Ну а кого же? Ты сам видел, что он вытворяет, пытаясь вновь навязать себя дусимам. Думаю, он хочет, используя человеческие тела, вернуть дусимов из высшей тонко-энергетической формы в материальную. Эта твоя птица... она - как отклик нематериального дусима, его ответ на приставания Привратника.
- Мы называем их 'ярлыками', - сказал Валера, быстро объяснив Смотрителю это компьютерное понятие.
- Ладно, принято, если тебе так легче. Так вот насчёт совы: она на сегодняшний день - самый прокачанный из всех 'ярлык', который задействует истинного дусима до такой степени, что уже обладает собственным разумением. Жалко, что не настолько, чтобы, к примеру, с нами поговорить, однако достаточно для нехитрого противодействия Привратнику. Дусимы ведь не хотят, чтобы их беспокоили, но плавая там, в своей нирване, совершенно не осознают нависшей угрозы! Однако эта маленькая сова, этот 'ярлык', он что-то чувствует! Потому он и привёл вас сюда, ко мне, и хотя он - только микрочасть разума истинного дусима, но она больше, чем все остальные, и сумела сначала передать тебе то, что видела здесь, а когда ты оказался в нашем измерении, обнаружить моё существование... И потом, во время нашествия фагоцитов Привратника, твоя птичка улетела за мной, чтобы помочь отбить вход и как можно скорее запаять сюда дверь - неслабо помогла, кстати!.. И это всего лишь крохотный осколок интеллекта дусима!.. А представляешь, что будет, если пробудить его полностью?
- Он уничтожит Привратника?
- Однозначно. А вместе с ним и меня, а, возможно, и Землю, чтобы уж наверняка никто к нему больше не лез! - Смотритель стал гладить сову, но она выскользнула из-под его руки и перелетела к хозяину.
- Получается, Привратник играет с огнём? - Валера задумчиво покачал головой. - Почему же он так уверен, что ему ничего не сделают?!
- Я говорю тебе, что, балдея в нирване, дусимы не осознают опасности, отмахиваясь от приставаний ИскИна, как от мухи, но 'муха' уже нашла место, где незаметно отложит 'яйца', из которых выведутся 'личинки' и начнут жрать дусимов изнутри, а противоядие будет только у Привратника!
- 'Яйца' будут отложены во время массированного вторжения на Землю?
- Да, я думаю, он планирует устроить массированную перекачку в человеческие тела такой части дусимов, что, когда они очнутся, уже нельзя будет просто уничтожить или выключить Привратника, не потеряв связь с этой частью. Она останется в материальном мире у него в заложниках, и дусимам придётся договариваться, чтобы заполучить её обратно. И наступит момент торжества: Привратник сможет диктовать свои условия.
- А люди?! - ужаснулся Валера. - Их души уйдут сюда, а тела будут изувечены!
- Души, скорее всего, будут сразу перерабатываться, чтобы поддержать перекачку.
- То есть он будет пускать их на 'паутину'?!
- Ну, если вы её так называете, то да.
- Мы должны немедленно этому помешать! - Валера вскочил. - Надо срочно что-то придумать... с чего же начать?!
- С того, что ты ляжешь и поспишь. Ты всё равно ничего не придумаешь - шариков твоих человеческих не хватит, а я ещё ничего не решил.
19. Битва за выход
Кире снились отец и мама - молодые и весёлые, а сама она была маленькой и гуляла с ними по парку, а с неба падала 'паутина', накрывая всё: дома, деревья, людей и дорожки в парке искристым серебряным инеем.
'Мама! Папа! Смотрите - снег!' - воскликнула девочка, зачерпнув со скамейки серебристую пудру.
'Какой снег в августе, детка, ты что? - рассмеялась мама. - Снег только зимой бывает'.
'Снег, снег!' - маленькая Кира подкинула пудру вверх, но та не слетела, а растаяла, впитавшись в ладошку.
Девочка зачерпнула ещё - серебристая пудра не была холодной.
'Перестань собирать пылищу!' - поморщилась мама, 'снег' падал ей на волосы и плечи, но не таял, как на Кире, а просто лежал, подпрыгивая от каждого шага и постепенно ссыпаясь вниз, на асфальт.
Отец тоже был весь в пудре - она почти не таяла, сваливаясь от ходьбы, однако несколько хлопьев всё же впитались ему в волосы, и папа стал энергично отряхиваться.
'Ты чего?' - удивилась мать.
'Да блестит что-то, как будто пыль графитная...' - он подозрительно осмотрел ладони.
'Ну, я ж говорю, ты пылищу поднимаешь, Кира, перестань!'
'Да вроде не испачкался!..' - пожал плечами отец.
Девочка не хотела злить маму и, оставив полные 'снега' лавочки в покое, убежала далеко вперёд, так что родители почти скрылись за стеной густо сыпавшихся хлопьев. Прыгавшие на газоне воробьи и сидевшие на деревьях вороны то и дело встряхивались, стремясь сбросить серебристую пудру, и только люди шли совершенно спокойно, будто не замечая 'снегопада', но Кира не удивлялась - с точки зрения ребёнка взрослые часто вели себя странно. Она привыкла и не обращала на них внимания, тем более что метрах в пяти впереди умывался, сидя под кустом, серый кот - это куда как интереснее, чем мерный шаг скучных родителей за спиной. Хлопья падали на его пушистую шубку и тут же растворялись в шерсти. 'Кис-кис-кис!' Кот замер, жёлтые пятаки глаз уставились на девочку. 'Киса!' - Кира протянула руку, кот вскочил и с громким мявком понёсся галопом прочь. Девочка побежала за ним, но земля вдруг закачалась и ушла из под ног, так что все внутренности разом ухнули вниз, и Кира, вскрикнув, проснулась.
- Кошмар? - поинтересовался Смотритель.
Он сидел возле сдвинутого в сторону постамента, ковыряясь в маленьком латунном тельце членистоногого робота. Рядом стоял прозрачный куб, раньше битком набитый 'дикими' пауками Привратника, а теперь уже почти пустой - по дну и стенкам сновали всего две ещё не переделанных твари.
- Да нет, - ответила Кира, садясь на полу и оглядываясь, - все остальные ещё спали. - Так... 'паутина' приснилась: я маленькая, а она прямо с неба, как снег, падает, и видят её только птицы, звери и я, а все остальные люди не замечают. Отцу только что-то показалось, да и то ненадолго.