— Когда она пишет о том, в чем понимает, ее приятно и интересно читать — но в этой нелепой кампании против нелепых мачо она написала столько глупостей, что терпеть это стало невозможно. Я попыталась урезонить ее, объяснить, что она теряет лицо. Она в ответ обвинила меня в том, что я консультирую Гарпага. На этом все добрые отношения кончились. Мы закрыли друг от друга блоги.
— А вы не консультировали Гарпага?
— Ха. Ха. Ха, — раздельно произнесла госпожа Анисьева. — Вы в свободное от работы время консультируете скандальных параноиков? Нет? Вот и я тоже. Ваши десять минут истекли. Всего доброго.
— Я офицер полиции. Десять минут истекут, когда я так решу, — отчеканила Марта. — Вам известно, что Гарпаг был сотрудником СБ, информатором и контроллером?
— Десять минут истекли. Через час я должна быть в Цитадели, и я туда попаду. А если не попаду, неприятности будут у вас. Большие неприятности.
Анисьева встала из-за выключенного уже терминала, направилась к двери.
— Я обязана запереть кабинет. Будете вы внутри или снаружи, меня не волнует.
Марта, чувствуя, как ярость теснится в животе, медленно вышла из кабинета.
А Карастоянов самым нелепым образом споткнулся о собственные ботинки, растянулся на пороге, разбил нос, заляпал кровью пол, вытирал салфеткой и извинялся — словом, оконфузился по полной программе.
— Что это на вас нашло? — прошипела Марта, заглядывая в двери туалета, где Карастоянов умывался.
Тут и обнаружилось, что у него не нос разбит, а порезана рука. Отмыв лицо и зажав рану салфеткой, Карастоянов бодро поскакал по лестнице вниз.
— За каким чертом вы устроили эту комедию? — Марта бесилась теперь от того, что еле поспевала за ним. Он ответил только в машине, залепив руку пластырем:
— Я воткнул «жучка» в кабель ее терминала.
— Вы с ума сошли! Это противозаконно!
— Арестуйте меня.
— Да что проку! Всеми сведениями, которые мы так добудем, можно подтереться: суд их не примет.
— Но мы можем с их помощью выйти на что-то, что суд примет.
— Мечтайте. Скорей этого «жучка» обнаружат и выйдут на нас.
— Спокойно, вы ничего не знаете. Я споткнулся и разбил нос. А Татьяна Кирилловна лжет, она контроллер Гарпага.
— Кто вам это сказал.
— Мимика. Микродвижения рта, глаз, всякое такое.
— Ушей.
— Нет, уши у нее неподвижные. У вас есть где ночевать в Москве?
— Спасибо, есть.
— У экса?
— Неважно.
— Давайте после встречи с Даниэлой вместе снимем номер. В Сергиевом Посаде. В «Царском дворике». Ну, чтоб два раза не ездить.
Госпожа Анисьева в совершенстве владела искусством «исландской правдивости». Она не лгала там, где могла не лгать. Только три раза с ее узких уст сорвалось прямое вранье: когда она сказала, что не покидала гостиницу, когда сказала, что не знает Гарпага под его настоящим именем и что она не консультировала Гарпага.
— Жора, я твои прозрения к делу не подошью, понимаешь? — за ужином они выпили на брудершафт и с удовольствием отбросили официальщину. — И то, что ты сопрешь из терминала Анисьевой — тоже. Горелов показал, что она не покидала гостиницы. Чтобы выколотить из Кондрашова санкцию на допрос Горелова и Анисьевой с детектором лжи, мне нужно что-то железное. Абсолютное.
Цумэ откинулся на кровати, потер лицо. Кровать огромная, до полнолуния далеко, и он без труда уснет, тем более что они с Мартой и вправду очень устали…
— Завтра, — сказал он. — Завтра мы со всем разберемся. Благо завтра суббота. Это будет незабываемый уик-энд. Кстати, Горелов врал напропалую.
— Да неужели? Как ты догадался? Брови дергались?
— Губы двигались. Когда сказал, что они жили в соседних номерах, не соврал. Про ужин с маскарадом — не соврал. Что Анисьева в десять утра читала доклад — не соврал. А вот что видел ее на ужине весь вечер — сбрехал как сивый мерин.
— Что ж ты его не прижал, изобразив рыцаря-спасителя?
— Не тот сценарий. Спасителем не может быть тот, кто прижимает. Прижимает один, спасает другой. И это не нужно. Я чувствую, здесь мы что-то найдем.
Он слышал, как Марта шагает по комнате. Ее напрягало то, что они остановились пусть и в «экономе», но в «Царском дворике». Оперативная необходимость очевидна, но оправдать перед бухгалтерией Тверской управы даже эконом «Царского дворика» было трудно.
— Что мы здесь найдем? На конференции присутствовали восемьдесят семь человек. Прошла неделя. Думаешь, персонал кого-то помнит?
— Кто-нибудь что-нибудь да помнит. Открытие было в пять. Ужин с маскарадом начался в шесть и кончился за полночь. Она без проблем могла показаться там, съесть-выпить что-нибудь, поехать в Тверь, отравить Гарпага, вернуться, и еще успеть попасться на глаза допоздна загулявшим коллегам. А наутро появиться свежей, аки лилия, в конференц-зале и прочитать доклад.