— Давайте по существу! — Филипп давно ждал этого визита, он готов был к серьезному разговору.
— По существу, ваш отец взял то, что ему не принадлежит.
— Это вы так думаете?
— Вы прекрасно знаете, что на пакет акций, который достался вам, претендовали мы. Просто вашему отцу повезло.
— И что вы предлагаете?
— Все то же самое, выкупить ваш пакет акций. Только цена немного другая. Мы предлагаем вам восемьдесят миллионов долларов. Это в полтора раза больше, чем заплатили вы.
— Я умею считать, — усмехнулся Филипп, давая понять, что руководство «Иртышнефтепрома» держит его за идиота.
Да, отец смог взять пакет акций по цене раз в десять ниже реальной стоимости. Но это были «живые» деньги, наличные доллары, причем отец не просто заплатил, а профинансировал избирательную кампанию президента — через так называемые залоговые аукционы, кредиты под залог нефтяных акций. Деньги Министерство финансов не вернуло, акции ушли в собственность «Советской нефти», все просто. Хотя на самом деле все было чертовски сложно. Отец воспользовался расположением человека, взлетевшего на вершину власти. И ведь смог провернуть дело. Но сколько нервов ему стоило!.. А потом и жизни.
— Ну так что скажете, Филипп Дмитриевич?
— Может, вы мне скажете… назовете реальную стоимость пакета?
— Реальная стоимость вашего пакета равна сумме, которую мы вам предлагаем! — отчеканил Акифьев.
— Опять же, это вы так думаете.
— А больше и некому думать. Пакет этот должен принадлежать нам и только нам.
— Но принадлежит он не вам.
— Мы работаем над этой ошибкой! — Взгляд Акифьева стал холодным, Филипп почувствовал, как по коже продрал мороз. И в горле у него вдруг запершило, как случается при простуде.
У отца имелись связи в администрации президента, в правительстве, в министерствах, его не просто знали, но и уважали. А Филипп всего лишь почивал на его лаврах, учился в институте, бездельничал, женился, развелся, снова женился, только тогда и взялся за ум. Варвара промыла ему мозги, заставила взяться за работу, отец как раз основал свое дело, Филипп занял пост помощника коммерческого директора, дальше — больше. А с недавних пор он генеральный директор «Советской нефтяной компании». Есть знания, определенный опыт, но до отца ему ох как далеко. Филипп знал всех, с кем был знаком отец, но далеко не каждый воспринимал его всерьез. Не владел он всеми тонкостями работы. «Иртышнефтепром» — солидная компания, и в ней работают серьезные люди. Работают не только пером, но и шпагой. А Филиппу и опереться-то не на кого, охрана есть, но она не спасет, если за дело возьмется настоящий профессионал. Друг отца, генерал ФСБ, обещал свое покровительство, Филипп ему, конечно, позвонит, заручится его поддержкой, но почему-то этот вариант не внушал оптимизма.
А ведь Филиппу вовсе не обязательно жить в этой банке с пауками, рисковать своей головой. Зачем ему проблемы с отцовской компанией, когда он может продать ее и выручить за компанию реальную сумму, которой хватит ему на несколько жизней?
— Реальная стоимость акций — полмиллиарда долларов, и вы прекрасно это знаете, — с трудом проговорил он.
— Я вам назвал реальную стоимость! — сказал мужчина с хищной усмешкой.
— А если нет?
— Вы вправе сказать «нет». Но и у нас есть права.
— Какие, например?
— Такое же право, как и у вас. Право на раздумье. И вы думайте, и мы будем думать. Через неделю мы ждем ответ.
— Через неделю.
— Я сам зайду к вам, — улыбнулся Акифьев, его взгляд вдруг потеплел, «замаслился». — Секретарша у вас, я скажу! — Он по-свойски подмигнул Окулеву.
— Секретарь, — механически поправил Филипп, думая совсем о другом.
— Кстати, как поживает ваша супруга?
— Спасибо, хорошо!
— Хорошо?
— Ну, не очень…
Варвара обладала уникальной способностью наживать себе проблемы на ровном месте. Вот и сейчас рискнула поднять руку на отца. И прогорела. Филипп ничуть не сомневался в ее виновности, но адвокаты придерживались другого мнения, и они вполне могли добиться изменения меры пресечения, но Варвара продолжала обвинять Дашу и капитана Кручу во всех грехах, потому до сих пор за решеткой. Ее этапировали в СИЗО, там она, возможно, пробудет до суда. А затем приговор, этап, зона, но Филиппу ее ничуть не жаль. До смертной казни дело, конечно же, не дойдет, но для Филиппа Варвара и без того умерла.