-Простите... - я поднял доллары. - Я не могу их взять.... Скажите.... Если я отдам их здешнему начальству, Вы сможете ими пользоваться?
-Поступайте, как знаете... - она снова отвернулась.
Постояв минуту, я снова отправился к административному корпусу.
-Не нашли? - встретила меня вопросом моя улыбчивая знакомая.
-Почему же? Нашёл!
-И не помогли ей приехать? - девушка с осуждением посмотрела на меня.
«О, чёрт! Забыл...»
-Я ещё пойду к ней, - соврал я, - А пока подскажите, где я могу видеть директора?
-Подниметесь по лестнице на второй этаж, и в конец коридора. Ильяс Магомедович как раз сейчас на месте.
«Ильяс Магомедович... Ильяс Магомедович...» - что бы не забыть повторял я. Широкая мраморная лестница украшенная нелепыми ангелочками вела на второй этаж. Светлый коридор, отделанный деревянными панелями, был застелен бежевым ковролином. «Здесь они денег не жалеют!» - подумал я вспомнив обшарпанный въезд на территорию. Дубовая дверь с позолоченной табличкой «Шашурин И.М.» внушала уважение. Почтительно приоткрыл дверь. Небольшой тамбур и ещё такая же преграда. Нажал на блестящую ручку и оказался в кабинете. /Так вот просто! Демократичненько! Без секретарши! Почти рядом с народом!/ За полированным столом, размером с Балтийское море, восседал плотненький лысенький мужчинка в добротном пиджаке.
-Ильяс Магомедович?
-Чем могу?
-Ильяс Магомедович, у Вас... (я замялся, пытаясь найти правильное определение) Находится...
Шашурин понял мою заминку.
-Проживает... - мягко поправил он.
-Проживает Лисова Людмила Александровна... - даже невооруженным взглядом было видно, что Шашурин слегка побледнел, - Я хотел бы оставить некоторую сумму денег для её нужд...
Директор шумно выдохнул и, расслабившись, откинулся в кресле:
-Вы правильно сделали, что пришли ко мне.... Давать на руки деньги очень неразумно. Люди пожилые, могут спрятать и забыть, а обвинить соседку по комнате.... Опять же, тратиться им здесь особо не на что, вот и покупают всё подряд, что бы просто деньги потратить.... А главное - лекарства! Ведь, можете не верить, главным критерием считается: «Соседка пьёт и ей очень помогает!»! Нет,... Вы, однозначно, правильно сделали, что пришли!
-Так как я могу их оставить? Может положить на её книжку?
Шашурин засмеялся. Смех у него был противный... Липкий какой-то.
-Я даже не знаю, есть ли у неё книжка... Пенсионные средства, поступают на личные карточки, и, используются, частично на нужды заведения /как меня покоробило это слово/, а остальная часть по усмотрению проживающих здесь пенсионеров.
-И что Вы посоветуете?
-Оставьте деньги мне, и поверьте, они будут израсходованы по назначению.
Я протянул ему конверт. Он взял его дрожащеё рукой. Открыв и достав доллары, он лихорадочно пересчитал их и тотчас же спрятал в ящик стола.
-Я рад, что Вы поступили разумно.
Встав, из-за стола, я пожал ему руку. Рука была вялой и холодной.
-До свиданья. Я навещу Вас попозже. Кстати Вы не могли бы дать мне расписку в получении денег?
-Простите?
-Ну, расписку, что Вы приняли от меня.... На содержание Лисовой.
-Молодой человек, я и так иду Вам на встречу, что принимаю деньги! Это в обход правил!
-Но я бы хотел быть уверен...
-Вы сомневаетесь в моей честности?
Он нравился мне всё меньше и меньше.
-Нет, но это деньги её сына и он может попросить у меня отчёт.
Услышав про сына, Шашурин расцвёл. Его ноздри плотоядно раздулись, а на лбу выступили капельки пота. /Какой же я олух Царя Небесного! Если менты приходили к Людмиле Александровне, значит они, конечно же, навестили Ильяса Магомедовича, и уж он точно знает о смерти Боца! И вообще - «язык мой враг мой!»/
-Вы понимаете, у её сына и так много проблем. Я думаю, что мы с Вами прекрасно побеседовали...
-Ну а расписочка?
-Какая?
-Про полученные деньги!
-И кому Вы будете её предъявлять? Милиции?
/Говорят, что человек в состоянии аффекта, может запросто справиться с двумя - тремя и даже четырьмя противниками. Я не знаю такого состояния. Нет, я не убегаю. Но ответить не могу из-за природного страха. То ли это чувствуется, то ли на моей морде написано, но, как правило, я «огребаю по - полной». Точнее так было. А состояние «аффекта» в тот раз пришло.... Ой, пришло.../
На меня накатило. «Ах, ты, пидор помойный!». Резко сделал шаг в сторону улыбающегося гада. Рука непроизвольно схватилась за остатки волос на голове Шашурина. С чавкающим звуком он «поцеловал» столешницу. Резко отпустил волосы, и, схватив его за узел дорого галстука, поставил на ноги. Его лицо было разбито. Он быстро - быстро моргал глазами.
-Слушай сюда, выродок! Я приду через неделю и спрошу у Лисовской, как ей живется, какие изменения в бытовых условиях. Отселили ли её в отдельную комнату, как ухаживают сиделки... - я перечислял первое, что приходило в голову, - И если она пожалуется на твою восточную задницу, я порву её тебе на Британский флаг! Ты всё понял, козёл вонючий?! - я швырнул его. Он грузно, бесформенной массой шлёпнулся в кресло.