-Сержик еще маленький! - сказала Софка.
-Брось! - девчонка улыбнулась, - Ему же можно вопросы не задавать!
В игру включились все. Сержик, конечно же, пытался играть по-своему, чем вызывал приступы доброго смеха. Водить пришлось и мне. Выйдя из кустов, я слышал как ребята о чем-то совещаются в полголоса.
-Иди! - позвала Маринка.
-Если бы этот человек был деревом? - задал я ей вопрос.
-Яблоней, - раскидистой и цветущей, - не задумываясь, ответила она.
-Если машиной? - это Гарику.
-Девяткой... Подержанной... - вокруг заулыбались.
-Если бы этот человек был домашним животным? - обратился я к Софке.
-Моим папой! - радостно и невпопад выпалил Сержик.
Повисла напряженная пауза.
-Мы, тебя самого загадали... так ведь можно? - это Маринка.
-Извините, я же говорила, что он маленький.... Это он все мечтает... - это Соня.
-Сусл, не обращай внимания... Он очень уж папу любит.... В каждом взрослом ищет... - это Борька сказал грустно.
Я стоял, не зная, что сказать этим обездоленным Гаврошам. Детская мечта о доме, о родителях, о супчике (обязательно сваренном в кастрюле) - всё это, тщательно скрываемое от других, словно тлеющие угольки, вдруг вспыхнуло ярким огнем...
-А времени-то уже... - вдруг сказал Борька, - Спать, други мои!
Ребята встали в кружок.
-Завтра дежурят Софка и Маринка! Суслик, тебе идти с Олегом! Согласен?
Суслик аж запрыгал от радости.
-Ночь пришла и нам пора... Пылесосы? - начал Бобка.
-До утра! - шепотом ответили ребята.
Маленькая коммуна ночевала под старой эстрадой. Исполинское сооружение свободно вмещало в свое чрево всю обездоленную компанию. К тому же внутри проходили трубы теплотрассы. Отодвинув доску, ребята протиснулись внутрь. Маринка зажгла газовую лампу. «Подарок диггеров. Брата и сестры. Юрика и Тани.» - вытолкнула память...
Маринка возилась в углу, устраивая некое подобие постели из каких-то тряпок и старых матрасов.
-Забирайся, я свет сейчас погашу! - проговорила она. Даже спиной я почувствовал ненавидящий взгляд Пашки.
-Ночи...
8 глава.
Рука и шея неимоверно затекли. Маринка уснула сразу же. Уснула, доверчиво прижавшись ко мне и положив голову на моё плечо. Я смог забыться лишь под утро. Мне показалось, что я и не засыпал. Ребята уже собирались. С трудом, разгибая затекшую спину, вылез к костру.
-Сусл! Давай скорее! Седьмой час уже! Не успеем! - Суслик возился около костра, - Пойдем, я тебе воду открою!
Мы направились к пожарному гидранту. Севка проворно достал из-под кирпича алюминиевый рожок и нацепил его на втулку. Вода была с сильным запахом железа и очень холодной. Поплескав себе на лицо, я почувствовал себя лучше. Остатки сна потихоньку отступали.
-Побежали чай пить! - скомандовал мой «напарник» заворачивая воду.
«Побежали - это слишком громко сказано!» - думал я, ковыляя к костру. Около костра уже сидела заспанная Маринка:
-Ну что же ты?! - выговаривала она Софке, - Договаривались же, что разбудишь!
-Да я посмотрела, как вы спите, решила не нарушать идиллию... - увидев меня, она хитро прищурилась, - Так сопите слаженно! - она засмеялась и, прихватив с костра чайник, налила мне горячей жидкости в стакан из-под картошки, - Там где-то бутерброды оставались!
Пил чай, чувствуя, как по телу расплывается приятное тепло. Рядом нетерпеливо приплясывал Суслик.
-Пойдем! Не успеем ведь!
-Сейчас, Сев.... Двинулись!
-Смотри по сторонам! - сказала вслед Маринка, - А лучше дойдите до райотдела, посмотришь, что там за портрет...
-До вечера! - бросил я и побежал догонять проворного Суслика.
Утренний парк был особенно красивым. Лучи солнца пронизывали его насквозь, делая летнюю листву неправдоподобно яркой. Влажные капли росы играли жемчужными бликами, и все вокруг казалось свежим и чистым.
-У меня свой маршрут есть! - гордо сказал Суслик, поворачивая направо.
В душе я посмеивался над Сусликом. Его «особый маршрут» я знал наизусть, так как ходил по нему во сне.... Но на лице застыла серьезность.
-Там точно деньги есть?!
-Посмотрим! Но вероятность велика! - со знанием дела ответил Севка, раздувшись от гордости.
Мы прошли мимо серого здания Дворца бракосочетаний. Дворец - был действительно дворцом. Старая постройка начала девятнадцатого века изобиловала колоннами и вычурными завитушками пилястр. Если бы не угрюмый серый цвет, которым из года в год закрашивали это великолепие, он бы, действительно, радовал глаз. Я загляделся на украшения фронтона.
-Ты совсем под ноги не смотришь! - вернул меня на землю голос Суслика, - Смотри, вон лежат!
Прямо у меня под ногами, валялись несколько монеток. Я отдал мелочь Севке. Севка словно охотничья собака, шел, наклонив голову, и внимательно осматривая асфальт. Ещё пару раз нам попадались «копеечные места».