Кафе, конечно же, было закрыто. Я оглядел свое рабочее пристанище и, собрался, было уходить, когда меня окликнули.
-Костик! - возглас был скорее изумленным, чем радостным. Я обернулся. Недалеко от меня стояла Таня, наша неизменная буфетчица (а точнее официантка и бармен в «одном флаконе»). Вот уж кого я всегда встречал с удовольствием! Подошёл. Танечка стояла, растерянно озираясь вокруг.
-Костя.... Пойдем куда-нибудь.... Нет, пойдем лучше ко мне... Тебе тут не надо...
-Привет тебе, Танечка. Что всё так страшно?
-Кость? Пойдем, а?
За что я полюбил Танюшку, за её немногословность. Мать двоих очаровательных ребятишек, воспитывала не только их, но и своего благоверного алкоголика мужа и отца, страдающего тем же недугом. Работая на двух (или трех) работах, чтобы прокормить и одеть четырех мужиков, она еще находила время не выглядеть домохозяйкой, но абсолютно не имела времени на личную жизнь и... пустые разговоры.
Пока мы шли по Привокзальной площади, она сказала только:
-На вокзале работают менты. Опрашивают всех. Искали и спрашивали про тебя. Я не верю, что ты убил деда и Петровича. Но лучше быть осторожнее. Ты как?
И всю оставшуюся дорогу, я рассказывал о том, как поссорился с Василием и Петровичем, ушел в город, как нашел их в вагончике, как пытался переночевать в подъезде, на первом этаже и чуть не получил по морде, как купил с утра бутылку портвейна и уговорил её в одиночку на набережной где и поспал до сумерек, как меня не пустили в кафе, приняв за бомжа, как вторую ночь я ночевал на пятом, где было теплее, т.к. я собрал все половички и никто не спотыкался с утра и главное - как познакомился с Сусликом.
Таня жила не далеко в старом доме «сталинской постройки» с очень зеленым двором. До этого я приходил сюда, когда Тане понадобилась срочная помощь: разгрузить мебель, в связи с «болезнью» обоих мужиков. Меня ещё тогда поразила голубятня и старый сарай, сохранившийся, в углу двора.
-Ты сначала поешь, а потом в ванную или наоборот? - спросила Таня. Вот так - просто и немногословно расставляя всё по своим местам.
-В ванную...
-Правильное решение. На тебя посмотреть страшно. /Как я её понимал: неухоженная бородка, грязный, всклокоченные волосы, ввалившиеся щеки - ну вылитый бомжара с помойки... Кем, в принципе, я и был./ Полотенце висит чистое, под ванной коврик, чтоб на кафель не становиться, мыло найдешь, шампунь в шкафчике... Там станки лежат одноразовые - бери. Кремы, лосьоны и прочая, ваша, мужская мухобель там же! /Во как завернула!/ Всё свое шмотье свали к машинке. Принесу новое, ванну не запирай.
Инструкция была получена. Зашёл в ванну и с удовольствием пустил горячую воду. Зеркало отражало нечто, совсем недавно бывшее Константином или там... Ну это не важно. Грустно улыбнулся сам себе и, отодрав от себя одежду, погрузился в теплые струи.
Танюшка зашла в ванну и, собрав мои вещи, оставила на табуретке пакет.
Плескался я долго. Наверное, час. Сбегающая с меня вода превратилась, из ржавой, в чистую. Вылез и с удовольствием растерся большим полотенцем. Бороду трогать не стал, только привел её в божеский вид, пройдясь ножницами, которые нашел рядом с бритвой. Лосьону не пожалел.
В пакете оказалось все. Сверху лежала записка: «Все чистое, проглаженное». Натянул плавки, тельняшку, джинсы... Не застегивая накинул легкую рубашку и, преображенный, вышел на кухню к Тане.
-Ослепительно! - прокомментировала она. - Садись, лопай... Ложку не погни! - засмеялась она видя с каким напором я взялся за дело. Готовила Таня изумительно... /Вот пишу и думаю: «Вспомнить бы, что там было?» Метал все подряд, даже не разбираясь, что с чем едят!/
Мы сидели на кухне и смотрели маленький цветной телевизор, уютно расположившийся на холодильнике. Моя одежда досушивалась на веревках натянутых под самым потолком. /Великая вещь современные стиральные машинки!/ Я, порядком, осоловел и клевал носом.
-Останешься. Мужа сдала на пятнадцать суток, отец на лечение... Второй раз белку подхватывает. Дети у матери, так что можешь не бояться... - тихо сказала она, посмотрев мне в глаза.
Мне очень нравилась Таня. Но я был не готов кивнуть ей в ответ.... Пока мы оставались друзьями, все было просто и понятно. Перешагнуть эту черту... Я не мог и не хотел становиться «мимолетным романом» и может быть... может быть у меня была жена.... /Вот именно, что была!!!/