-Похожа... Они все одинаковые... - я вернул ей бокал.
-Все да не все! - следователь аккуратно двумя наманикюренными пальцами взяла кружку и опустила её в целлофановый пакет. - Вася, отдай, пожалуйста, на пальчики!
Низенький, худой оперативник в штатском радостно гыкнул и, взяв пакет, вышел из кабинета. /Вот так вот, наверное, чувствует себя мышь, когда за ней захлопывается ловушка.../
-Ну что? Будем рассказывать?
-Да, что мне рассказывать!!! Я уже битый час рассказываю, как было дело. Я хожу пить пиво. С Владимиром Николаевичем познакомился в пивнушке. Этого парня я не знаю!!!
-А я знаю! Не было никакого парня!!! - Чернышова перешла на крик. /Надо же иметь такой визгливый голос. Бензопила, ей Богу! До сих пор в дрожь бросает./ - Не было!!! Вы не можете описать его!!! Мы опрашивали свидетелей!!! Его никто не помнит, а Вас запомнили все!!!
-Конечно, меня помнят! - мой голос сорвался, - Я каждую пятницу там! Вот и запомнился народу! А этого парня я ВПЕРВЫЕ вижу!!!
-Да Вы сами... - начало было следователь, как вдруг дверь с треском распахнулась и в неё, спиной вперёд, впорхнул Василий: А за ним, сотрясая стены крепким, забористым, русским сленгом, ввалились два мента и... Жорик. Мой двоюродный брат Георгий тоже был, в принципе, милиционером. Он служил в Управлении вневедомственной охраны и хоть сам, шутя, называл себя сторожем, форму носил исправно. Сейчас он был при полном параде и судя по багровевшему лицу при плохом настроении. Словно свежий ветер пронесся по кабинету.
-Какого хера здесь твориться?! - лексикон Жорочки был богат изящными оборотами русской словесности, - Что за бля*ство, вообще, происходит!
-Потише, товарищ прапорщик, - голос следователя чуть дрожал, но внешне она была абсолютно спокойна, - Происходит обычное дело. Ваш....
-Брат, - подсказал Жора.
-...Брат задержан по подозрению в совершении убийства...
-Чего?!
-Да, Вы не ослышались. Вы знакомы с процедурными моментами нашей работы, поэтому я попрошу Вас подождать в коридоре, а потом мы поговорим.
-Ладно... - процедил Георгий сквозь зубы. /Тогда дверь выдержала его уход. Штукатурки осыпалось совсем чуть-чуть./ В дверях неуклюже топтались «оперативный» Вася и ещё двое.
-Как это называется?!
-Надежда Геннадьевна! Вы понимаете, он сразу тараном к Вам, мы даже... Ну наш, собственно... Я за ним, а он...
-Прекратите детский лепет! - в голосе Чернышовой послышались стальные нотки, - Я работаю по убийству! И Вы в настоящий момент, должны обеспечить мне возможность работать спокойно! Там, кроме этого братца, нет никого больше?!
-ЕСТЬ... - полушёпотом ответил Вася, - Там его жена и подруга жены, и начальник его работы...
/В душе я ликовал. Характер Светланки иногда вызывал во мне бурю протеста, но сегодня я был рад, что мой миленький «трактор» знает о моем несчастье и сейчас где-то рядом./
-Обеспечьте мне спокойную работу... - как-то неуверенно повторила следователь. - Отведите его пока «в забегаловку», а я с начальством побеседую...
Меня отвели в пустую, едва освещенную, комнатушку.
-Посиди здесь! - Вася бесцеремонно подтолкнул меня к вытертому стулу, стоящему около массивного стола. Посчитав свою работу выполненной и не удостоив меня какими-либо объяснениями, он вышел из кабинета. Тишина давила. Тихо подкрадывалось отчаяние. /Тогда до меня дошло понимание тупой, механической, безжалостности ментовской работы. «Посадить, закрыть дело, забыть!» - такой девиз нужно разместить на всех отделениях милиции. Причём не «отыскать преступника и закрыть дело», а «посадить»! А кого - разницы никакой. Галка поставлена, премия получена!!! И сидя в пустом кабинете, во мне теплилась надежда только на брата, шефа, жену, которые, с той стороны барьера, со свободы, пытались вытащить меня отсюда!/
Мне показалось, что я просидел на стуле целую вечность. Спина затекла, противно ныли и дрожали руки. Радость того, что ребята где-то рядом, сменилась какой-то тупой безразличностью.
Через некоторое время Вася вспомнил обо мне.
-Пойдём... - бросил он, перешагнув через порог.
Знакомым коридором /пишу и ловлю себя на мысли: «как же быстро он стал мне знакомым»/ оперативник привел меня к не менее знакомому кабинету. Около дверей меня встречали Чернышова и братец. Судя по цвету лиц обоих, разговор у них состоялся бурный.
-Вот, кстати, Вы можете остаться в качестве понятого! - бросила она Георгию, заметив нас.
-Да непременно! - в тон ей ответствовал братец.
Из очереди, ожидающих приема в соседний кабинет, пригласили ещё двоих. Вася уже поставил посередине комнаты три стула.