-Она тебе письмо оставила... - виновато пробормотал Владимир Николаевич.
-Где?
-Оно у меня.... Давай выпьем и я принесу.
Николаич деловито разлил водку в одноразовые стаканчики, принесенные «заботливым» Сашей.
-Давай всё-таки за приезд! - Николаич хотел, было чокнуться, но, отдернув руку под моим взглядом, просто влил содержимое в рот.
-Ты закусывай! - подтолкнул он меня.
Только тогда я, наконец-то, обратил внимание на стол. Саша и подполковник постарались. Бутерброды с сыром и колбасой, ветчиной и паштетом были бездарно свалены на салфетки, сковородка с разогретыми блинчиками «украшала» середину стола, а маринованные огурчики плавали прямо в банке. Гора разогретых сосисок была заранее полита кетчупом. Банки, лоточки, пакеты - «холостяцкая вечеринка» в лучших традициях времени... Я, с каким-то щемящим чувством, вспомнил аккуратистку жену, превращавшую даже «дежурную чашку кофе» в целый ритуал. А ведь я посмеивался над этим маленьким чудачеством...
-После первой и второй... - Николаич деловито схватил бутылку.
За окном сгущались сумерки. Язык слегка заплетался.
-Ты принесёшь, наконец, письмо?!
-Сейчас! - спокойно ответил мой знакомый. /Ответил ровно и спокойно, словно и не пил он вовсе. Я вспомнил ночь с Гореловым, коньяк, таблетки от сна.... Все они сидят на, какой-то, дряни..../ Николаич порылся в кармане пиджака и извлек из него неподписанный конверт.
-Ты же говорил в машине?... - пробормотал я.
-Просто забыл.... Забыл, что оно в кармане.... А сейчас вспомнил... - странно улыбнувшись, ответил полковник.
Неровно вырванный листочек в клетку. Размашистый, до боли знакомый, почерк...
... Олег! Я прочитала твой сон. Ты можешь сказать, что этим я вторглась в твои мысли и чувства, но я не считаю это грехом... Ты там другой. Другой и с другой. И там, ты как раз такой, с каким я хотела бы быть рядом. Но в жизни ты другой. Ты романтик. Наверное, последний романтик.... А мне нужно плечо. Устойчивость и надёжность. В конце концов, я женщина, а ты был даже без жилья. И у нас нет машины. Чтобы отправить меня на юг, ты копил левыми заработками. И не ездил со мной. Ты же, наверное, врал, что не любишь море и рестораны? Ты не в состоянии дать мне ничего кроме любви, да и та, как оказалось, была фикцией. Ты, скажешь, что твои записи - это сон! Но моральная измена - страшнее физической. К тому же там есть и немного правды. Я тоже не святая. И нам не надо мучаться вместе. Пусть будет так, как случилось. Я уезжаю. Думаю, вопрос с разводом и квартирой мы решим позже. Опять же, как настоящий мужчина ты не будешь ставить вопрос о жилье и подыщешь себе впоследствии. А пока живи здесь. Извини, что пишу сумбурно. Давай будем считать, что вместе у нас не сложилось, и останемся друзьями...
Во рту появилась горечь. /Любой мужчина легче переносит отказ, чем дружеское участие. А главное - сколько лет мы прожили вместе! Сколько раз вместе мечтали и смеялись! Неужели это всё было неправдой?../
-Налей ещё... - попросил я Владимира Николаевича. Тот молча протянул мне стакан.
В голове поплыло...
-Ты....
2 глава.
Я лежал одетым на заправленной кровати. Прямо поверх одеяла и, почему-то, в одном ботинке. Голова раскалывалась. В глазах темнело. Нащупав рукой стену, я попытался встать. Удалось с трудом. Покачиваясь, двинулся на кухню. Включил воду и, немного подождав, наклонился к крану. Легче не стало. Вырвало. Ещё раз глотнув воды распрямился. Кухня сияла чистотой. Убирались ли Николаич с Сашей или пригласили домработницу по вызову, оставалось загадкой, но факт был на лицо. Сделав шаг, открыл холодильник. Даааа! Саша постарался на славу. Полки не пустовали. От пестроты этикеток рябило в глазах. Видимо он хорошо «почистил» ближние магазины. В морозилке лежали пельмени, какая-то экзотическая рыбина и раскормленный бройлер.
В отделении для фруктов, фруктов не было. За то, там притаились две бутылки пива, покрытые влажными каплями. Достав одну, двинулся в спальню балансирующей походкой канатоходца. «Пиво - явный подарок Владимира Николаевича, знает какое я люблю... А может напоминание? Напоминание о пивной?...» - пронеслось в голове. Уселся на скомканную постель и открыл «лекарство» - «Хорошая штука пиво! И началось всё с него...»
Мы столкнулись с Владимиром Николаевичем, отставным подполковником, сотрудником интересного института при не менее интересном ведомстве, на почве любви к пиву. Даже скорее не к пиву, а обстановке царящей в пивнушке на Моховой... Интересный собеседник с которым всегда было о чем потрепаться. У нас был любимый столик, постоянное пятничное время и... никаких общих интересов. В ту злополучную пятницу в забегаловке произошёл инцидент - неизвестный мне мужчина, присоседившийся к нам, в изрядном подпитии запустил в Николаича кружкой, причем, попал ему в висок.... Мужчину не смогли задержать. Задержали меня. Следователь Н.Г.Чернышова старательно плела кружево уголовного дела, в котором я фигурировал в качестве убийцы. В камере я познакомился с Сергеем Лисовым по кличке Боц, незаурядной личностью с которым я столкнулся в дальнейших странствиях. И грозил мне срок.... Спасло только вмешательство ведомства, в котором работал Владимир Николаевич. Оказалось, что перед смертью в разговоре он передал мне пароль к сейфу с «сокровищами». Сокровища были нужны не только государству. Влип я изрядно. После нападения, в котором погиб мой сосед у меня, начисто, пропала память. Больного меня подобрала Маринка - ребёнок, когда-то попавший в мой отряд в пионерском лагере, и, тайно вздыхавший по мне эти годы. Маринка и её друг - дед Василий, работавший дворником на одном из вокзалов, выходили меня и поставили на ноги. После очередной кутерьмы, в которую меня столкнула судьба, я снова встретился с Боцом. К тому времени память уже почти вернулась ко мне. Не вернулась жена. Получив ошибочное известие о моей смерти, она недолго думая уехала .... /Уехала.... Как и сейчас. Уехала со своим шефом покорять Москву./ Но я был жив, и институт вычислил меня. Но к тому времени у меня уже были новые надежные товарищи и Маринка.... И мы решились на абсолютно «безбашенную» авантюру - вскрыть сейф самим. И вскрыли, и прикоснулись к тайне, перед которой померкло все золото мира! Подвело нас одно - в горячке мы не продумали наше отступление. И нам пришлось спасаться через окно. Последнее, что я помнил, был мой полет с верхнего этажа института...