Эту фразу она произнесла абсолютно серьезно, и, чуть потупив глаза. Витька смутился, но тотчас же нашелся:
-Всегда рад служить прекрасной даме!
-Ах, Вы так галантны...
Пора было прекращать этот цирк!
-Марина, нам пора...
/В Маринке живет великая актриса и психолог. Ну, разве не прелесть - всё свести ни к чему не обязывающей шутке, сказать комплимент и испариться, оставив после себя лёгкую интрижку?!/
Мы вышли в дождь.
-Давай, одевайся. - Маринка достала из кармана два свернутых куска полиэтилена, оказавшихся плащиками с капюшоном.
-Где ты их взяла?
-В магазине на кассе!
-А их записали?
-Господи! Свалился ты на мою голову! Конечно! Теперь твоя душенька успокоилась, что мы не объели этого бегемота?! - рассердилась Маринка, - Они нам ещё сегодня пригодятся! - вздернув подбородок, она направилась к остановке.
Я потопал следом. По дороге моя голова «раскладывала по полкам» моего одноклассника. Я шел и вспоминал свой класс. Медленно, но верно, память возвращалась.
Мокрые и голодные мы залезли в чрево эстрады. Казалось, что все спали в душной темноте помещения, но когда Маринка зацепилась за трубу пакетом, в углах зашевелились.
-Эй, Вы, сонные тетери! Открывайте свои двери! К вам Марина пришла, молочка принесла!
-Марин! Зажги плитку. Мы газ экономим, сидим в темноте! - раздался голос Ирины - хромоножки.
-Иринка! Зажигаем и пируем! - в ярком пламени лампы лицо Маринки казалось светиться каким-то внутренним, чистым светом. - Мы обед принесли и деньги сэкономили. Софочка, помогай, золотко.
Все обитатели эстрады, словно бабочки, стягивались к свету. Гарик был отправлен за водой, а все остальные, вытянув шею, следили за Маринкой. /Конечно, читая дальнейший текст, многие смогут упрекнуть меня в черствости, но тогда я повел себя именно так, а потому, пишу всё как было./ Я ожидал от Маринки, от умудренной жизненным опытом Маринки, более разумного поступка. Несколько пачек «Доширак» - на мой взгляд, остро, дорого и «На любителя»; несколько вакуумных упаковок с нарезкой салями - просто кошмар... ну почему не взять пару палок (всё одно не платили)! Штук двадцать шоколадок, вещь питательная, но абсолютно «не детская» - Сержик слопал протянутую ему плитку с умопомрачительной скоростью (по-моему, даже не разворачивая!), вторую, отданную Мариной - с тем же успехом и скоростью... Соня истошно завопила, когда увидела третью шоколадку, которую протягивал Толик:
-Хватит! У НЕГО УШИ ОТВАЛЯТЬСЯ!!!
Но каждый продолжал угощать Сержика, благо, вместо отданной, можно было взять ещё.
И так далее и тому подобное. На мой взгляд, единственным мудрым приобретением Маринки, были две банки тушенки, две буханки хлеба, несколько пачек вермишели, две упаковки чая (Ну, хоть что-то нужное и с запасом!) и сахар. Добила меня «Кока - кола». Три двухлитровых бутылки американского пойла! (Я сгибался под тяжестью вражьего напитка! Кошмар!!!).
/Правда, минут через пять, я отошел от грустных мыслей, видя, как маленький народ устраивает себе праздник. А может Маринка права - в поте лица добывается хлеб насущный, а случайный дар должен быть радостью.../
-Марин, а что попроще нельзя было взять.... Вместо этой фигни? - я ткнул пальцем в пластик.
-Сусл? Неужели тебе не нравиться? Ты попробуй! Вкусно ведь!
-А смысл? Дорого и зачем? Лучше бы сыра, какого-нибудь взяла!!!
-Дорого? - переспросила Маринка, - Ах ты, Ах ты... Ты считаешь копейки? Мы тебя сейчас объели? Прибавь, принесенные бутерброды! Считай всё разом!
Она нырнула в свой угол и тотчас же, появилась, держа в руках курточку с кармашками на молниях. Дергая собачку, она скороговоркой выдавала:
-На, не считай... Я знаю, здесь мало, но я отдам... Господи! Какой же ты, на самом деле, жадный.... Только не требуй с остальных. У них, наверное, карманных ещё меньше! Я отдам, - она пихала мне в руку скомканные купюры.
Я отпихнул её руку и полез к выходу. Около лампы веселились Гарик и Паша: один лежал на спине, а другой тоненькой струйкой вливал в раскрытый рот колу. Сержик весело хлопал в ладоши, глядя на пену и брызги напитка. Софка и Иришка вскрывали колбасу и раскладывали нарезанные кусочки на хлеб. Толик, не переваривающий шипучку, заварил себе «каркадэ» и, набухав сахара, удивлялся экзотическому чаю. Суслик, съев половину шоколадки, тщательно завернул вторую и, спрятав её в карман, раскрыл ещё одну плитку...
Всем было весело. Даже осенний дождь начал казаться не трагедией, а просто временной помехой - отдыхом от работы!!!
В «дверях» я столкнулся с Арнольдом и снова влез внутрь, пропуская его в эстраду.
Дождь прекратил свою атаку и перешел в медленную осаду. Вялые капли хаотично падали с неба, и вызывали, скорее раздражение, чем желание спрятаться от них. Костер не горел. Выбрав пару сухих веток и запалив пустую сигаретную пачку устроился у огня. Сзади подошла Маринка: