Маринка кивнула. Я взял пакет и высыпал в него свои пожитки:
-Тут... Некогда! Разберешься сама!
-Готова? - спросил Боц отворачиваясь от окна. Он уже закрепил импровизированную веревку за трубу от «когда-то золотой» батареи.
Маринка снова кивнула и посмотрела на меня:
-Я люблю тебя Олежек! Я уже ждала тебя, и буду ждать снова...
-Хватит, соплей! Быстрее! - закричал Боц. Он подтащил Маринку у окну и одним движением поставил её на подоконник:
-Давай, птичка! Не подведи... - он неловко чмокнул её в ухо, - И вот ещё, - он снял с пальца кольцо, - Обязательно передай Оле...
Маринка спускалась. Я отвернулся от окна.
-Она уже почти на антенне... - шепотом сказал Вовка.
-Только бы хватило веревки... - так же шепотом ответил Горелов.
Боц свесился из окна.
-Может, успеем все?...
В этот момент зазвонил телефон и, тотчас же, дверь прошила автоматная очередь.
-Не успеваем! - Боц рванул веревку и закричал куда-то вниз, - Лови и спускайся ниже! Быстрее!
Володька дал ответную очередь. В ту же секунду стена рядом с дверью раскололась. В нас полетели куски кирпича и штукатурки. Комнату заволок дым. Боц схватил меня.
-Давай, голубь! Пошёл!
-Боц!!!
-Потом поговорим. Постарайся сгруппироваться и попасть на деревья!!! Ты вылез из всех передряг! У тебя получиться!!!
Он приподнял меня над подоконником.
-С Богом...
Я не падал... Я летел... Летел камнем сжавшись в ожидании удара. Врезался в тарелку антенны. Неведомая сила крутанула меня, сбрасывая с края куда-то в пустоту... И наступила ночь...
В этом месте я должен отложить ручку и пройтись, заложив руки за спину по комнате... Подойти к окну, вдохнуть свежий утренний воздух... Обязательно потереть щёку (со стороны это красиво) и, вернувшись к столу размашисто написать в конце листа «КОНЕЦ»... Но это будет неправда... Я не разбился, не разбилась и Маринка, и, наверное, Боц и Володька. Не разбились «ЗДЕСЬ»... Поэтому...
- 8 -
Яркий солнечный свет пробивался сквозь веки. С трудом открыл глаза. Я лежал на спине в больничной палате. Надо мной был потолок с чуть облупившейся краской. Скосив глаза, увидел светло-бежевые стены и аппаратуру стоящую на тумбочке. Голова не поворачивалась. Не ощущались пальцы ног. Это было странное ощущение все тело твое и не твое одновременно. Но я жил! Я дышал! Попробовал позвать кого-нибудь. Получилось какое-то странное бульканье. Потом я услышал (!) звук открываемой двери и надо мной склонилась... Маринка.
Я хотел выплеснуть на неё все чувства в момент вспыхнувшие в моем едва живом организме, но она ласково положила руку мне на голову.
-Лежите... Всё хорошо...
Она выпрямилась, и, я увидел белый халат и шприц в её руках.
-Маленький укольчик и всё будет отлично!
И опять забытьё...
Наверное, прошла вечность, пока мне разрешили сидеть, говорить. Я даже смог сделать несколько шагов по палате. Всё это время рядом была Маринка и... Светка. Моя жена была рядом! Они посменно дежурили около моей кровати, делали мне уколы, мыли моё непослушное тело. Однажды с утра, открыв глаза и увидев Марку, я смог прошептать:
-Мариночка...
Маринка напряженно вслушалась и склонилась над моим лицом:
-Вы меня звали?
Я кивнул.
-Вы узнали меня?
Я снова кивнул. Маринка опустилась на краешек койки и улыбнулась:
-Вот уж никогда не думала, что Вы узнаете меня. Через десять лет... Я тогда, в лагере, была так влюблена в Вас. Я даже потом по ночам плакала... - она улыбнулась, - А Вы каждое утро проходили мимо и даже ни разу не поздоровались... Мы, когда в ваш дом переехали, я сразу хотела к Вам бежать, а потом... - она махнула рукой.
Я наслаждался звуками родного голоса, и, не понимал её... Она знала меня, но слова были словно, откуда-то, из другой жизни. Словно мы знакомились заново...
-А вот и Ваша жена!
Светланка выглядела усталой и постаревшей. Она наклонилась над кроватью и легонько дотронулась губами до моего лба:
-Слава Богу!
И Светка долго говорила, плача и захлебываясь. Говорила, как она испугалась за меня... Как ждала...
И я пошел на поправку.
За окном бушевала весна. Последние дни мая сменялись неожиданной сыростью и яростным солнцем. Сейчас светило билось в стекло, слепя глаза. Я сидел на подоконнике и выстраивал логику событий. Я совершил свой прыжок в конце осени... Сейчас заканчивался май... Я жив. Жива Маринка. Жива, но... Она улыбается, смеется, но не словом ни разу не обмолвилась о нашей «другой жизни»... Открылась дверь и я «пошёл ва-банк»: