– Значит, у нас есть пара дней, чтобы вычислить направление его движения и остановить, взять Фрида, – подвел я итог. – Тогда действуем следующим образом. Нам нельзя допустить, чтобы остатки группы Фрида совершили диверсии в наших тылах. У контрразведки, у Званцева сил не хватит, чтобы прикрыть все объекты, организовать засады, выявить пособников, которых Фрид может привлечь. Тем более что Фрид может лично реализовать эти планы, чтобы ему было с чем возвращаться к своим хозяевам. Поэтому Буторин и Коган займутся потенциальными объектами, где группа Фрида может совершить диверсии, и будут искать его там. Мы с Сосновским проанализируем возможные пути движения Фрида к своим, на случай, если он не намерен лично принимать участие в диверсиях на складах и просто двинется к линии фронта. Все, действуем по обстоятельствам. Дмитренко я попрошу отправить в контрразведку к Званцеву. Пусть его там потрясут, выявят связи, попытаются через него выйти на другие группы на линии нашего фронта.
Через два часа в расположение части притащили на буксире нашу машину, и механики принялись за ее ремонт. По радио отправили сообщение в особый отдел, чтобы забрали арестованного диверсанта. Пожелав успеха ребятам, мы с Сосновским отправились на трофейном «мерседесе» к линии фронта. Мы наметили несколько мест, где, по нашему мнению, мог затаиться Фрид. Нам предстояло осмотреть эти места, сообщить командирам частей и подразделению на этом участке об опасном диверсанте и просить их оказать помощь в поисках Фрида. Просьба, конечно, законная с нашей стороны, но вот уверенности в том, что командиры сейчас же бросятся ее выполнять, у нас, конечно, не было. Да и можно их было понять. Враг прет и прет, подразделения несут потери, гибнут в полном составе, пытаясь заступить врагу пути. Вот он – реальный, осязаемый, стреляющий в тебя враг. Ты его видишь перед собой и стоишь насмерть на своих позициях. А с Фридом как? Может, здесь, а может, и нет, может, этим офицерам из НКВД показалось, да и когда он сможет что-то сделать и где, какой вред нанести? Неужели больший, чем прорвавшаяся в тыл нашим частям танковая дивизия немцев? Мы с Сосновским отдавали себе отчет в том, что большой помощи от воинских частей не получим. Не их это дело, а наше, нам нужно лезть из кожи, но найти Фрида-Федорчука.
Пока механики чинили нашу машину, Буторин и Коган отправились вместе с разведчиками полка осмотреть подходы и проверить, не продвигаются ли немцы со стороны железной дороги. Были два опасных участка для прорыва. Один в том месте, где насыпь была высокой, а за ней овраги и байрачные леса. Там вполне могла сконцентрироваться немецкая пехота, а потом атаковать наши позиции во фланг. Второй участок был низким, и там железную дорогу пересекала автомобильная дорога. Пусть и грунтовая, но в лесах можно было сконцентрировать бронетехнику, а потом ударить через железнодорожное полотно по нашим частям. Два десятка мотоциклистов выехали на эти участки. Наши ребята отправились с ними не только потому, что не могли сидеть сложа руки, когда враг атакует по всему фронту. Они еще думали и о том, что Фрид мог попытаться уйти по этим направлениям. Навстречу атакующим войскам идти смертельно опасно, но черт его знает. О Вальтере Фриде говорили как о человеке непредсказуемом.
Командир взвода выделил оперативникам мотоцикл. Пулемета на нем не было, но Коган, усаживаясь в люльку, только махнул рукой. Группа мотоциклистов понеслась по лесной дороге. Буторин за рулем своего мотоцикла ехал замыкающим. Хорошо, что почва тут была песчаной и за колонной мотоциклов почти не было пыли. Разведчики не стали выходить на передовые позиции полка, а лесными дорогами через устроенные засеки вышли к железной дороге. Здесь, в зарослях молодого клена, оставив мотоциклы, автоматчики поспешили к высокой насыпи железнодорожного полотна.
Буторин и Коган бежали за бойцами, внимательно осматривая местность. Поле перед насыпью было неудобным для боя. Если сейчас атакуют немцы, тут и спрятаться будет некуда. А на той стороне лес, пусть и отдельными очагами, но там есть где укрыться вражескому подразделению. И командир отделения еще слишком молодой сержант, который не имеет большого боевого опыта.
– Васильчиков! – окликнул сержанта Буторин, но тот не услышал и продолжал вести своих людей к насыпи.
– Рисковый парень, – проворчал Коган, падая рядом с другом в траву.
– Безрассудный, – ответил Буторин. – До первой беды.
И тут сверху ударили автоматные очереди. Первые три автоматчика, добравшиеся до железнодорожного полотна, упали и открыли огонь куда-то по другую сторону железной дороги. В ответ им послышались винтовочные выстрелы, а потом заработал немецкий пулемет. Еще несколько бойцов залегли на краю насыпи, но поднять головы им не давал вражеский пулемет. Фонтанчики земли и щебня то и дело разлетались среди советских автоматчиков. Вот один схватился за руку, второй с окровавленным плечом скатился вниз.