Иногда я думаю, каким был бы мир,
не будь в нем меня?
Адольф Гитлер
<p>
</p>
1.
Подвальное помещение пивной "Штернэккерброй" раньше, видимо, использовалось для особо пьяных пирушек господ государственных советников. А теперь, к весне 1920 года, все пришло в упадок. Единственное окошко выходило на узенькую улочку. Несмотря на солнечное утро, в сводчатом помещении царил полумрак и холод склепа. Взгляд угнетали голые кирпичные стены, с которых скупой хозяин содрал деревянную обшивку, прежде чем сдать этот подвал в аренду. Меблировка была убогой - несколько стульев, конторка, стол и несгораемый шкаф. Повсюду наблюдался деловой беспорядок. Везде кучками лежали или валялись на полу листовки, плакаты, прокламации и прочие агитки.
За столом сидел, хотя еще и молодой, но изрядно измотанный жизнью мужчина, одетый весьма своеобразно: в солдатских ботинках, штатских брюках, в потрепанном военном кителе времен битв за Фландрию и в модном гражданском галстуке, совершенно не вяжущемся с обликом демобилизованного солдата, задница мыслей которого все еще находилась в окопах. В надежде хоть как-то согреться в холодном подвале, на плечи мужчины была наброшена столь же старая шинель без погон, голову покрывала бюргерская фуражка.
Вообще говоря, странное соединение мелкобуржуазных и военных элементов в одежде и в мыслях, столь характерное именно для национал-социалистов, всегда придавало их движению своеобразный, двойственный характер.
Фальшиво насвистывая "Дейчланд убер аллес", он двумя пальцами стучал по клавишам старой раздолбанной пишущей машинки "Адлер". Потом отогревал окоченевшие руки дыханием и вновь принимался за дело.
Дверь отворилась, вошли трое. Респектабельные господа. Все в длинных одинаковых черных пальто до пят, словно от одного портного; в белых шарфах и в необычно высоких шляпах-котелках.
Заметив вошедших, мужчина бросил работу, приветливо улыбнулся, поздоровался. Посетители, судя по виду, иностранцы, пробурчали в ответ что-то малопонятное. Хозяин помещения растерялся и лишь спустя какое-то время его контуженые мозги с трудом сообразили, что посетители поздоровались на голландском. "Хуе морхен", сказали они, что означает "Доброе утро". Именно так здоровался один голландец, который почему-то затесался среди военнопленных французов и русских. Было это в страшном восемнадцатом...
- Что хотели бы узнать, любезные господа? - приветливо осведомился обитатель подвала; видно было, что ему осточертели все эти бумаги, и он рад любому случаю отвлечься.
Стоявший в середине троицы незнакомец, который был старше остальных, заговорил с каким-то не вполне понятным акцентом, перейдя на немецкий:
- Здесь ли находится штаб-квартира нацист... э-э-э... "Национал-социалистической Рабочей партии"?
- Если вы имеете в виду Немецкую Рабочую партию, то да.
- Да, мы иметь в виду это... - вклинился другой незнакомец, стоявший слева, здоровенный детина, комплекцией похожий на громил, которых иногда встретишь на Съестном рынке.
Центровой укоризненно посмотрел на своего товарища, и тот виновато увял.
- Штаб-квартира - это слишком пышно для нашей маленькой и очень бедной средствами партии, - сказал человек в беспогонной военной форме. - Просто бюро. А я что-то вроде делопроизводителя. Моя фамилия Шюслер. Чем могу быть полезен?
Незнакомцы замялись. И снова заговорил старший. Но перед этим он снял котелок, изысканным движение пригладил аккуратно зачесанные седые волосы.
- Видите ли... мы журналисты, хотели бы узнать кое-что о вашей партии... Каковы ее цели, задачи, есть ли программа?..
- Вы иностранные журналисты? - полюбопытствовал делопроизводитель, принюхиваясь к изысканному запаху дорогого одеколона и рассматривая булавку с бриллиантом, которой был заколот шелковый шарф незнакомца.
- О да! Мы иностранцы. Прибыли прямо из... Голландии. Утренним поездом из Амстердама...
Подвальный обитатель был удивлен и обрадован.
- Неужели же и в Голландии уже знают о нашей партии? хотя мы только-только начинаем...
- Мы, собственно, поэтому и прибыли...
- Вам, видимо, надо поговорить с нашим председателем - господином Дрекслером, а еще лучше - с шефом пропаганды - Гитлером. Адольф Гитлер мой старинный товарищ, еще с окопных времен... Вот человек, который умеет говорить! Настоящий оратор! С его приходом маленький кружок мечтателей быстро превращается в настоящую партию... Он, собственно, меня и сагитировал... Вы приходите на наши собрания, вам все станет ясно...
- Спасибо за приглашение. Обязательно придем... Но прежде нам бы хотелось лично встретиться с герром Гитлером? Где мы его можем увидеть?
- Адольфа-то?.. Ну, где он находится в данный момент, сказать вам не смогу. Днем он собирался поехать в ресторацию "Германская Империя", что на Дахауэрштрассе, договариваться насчет аренды зала. На вечер среды у нас намечено собрание...
- Значит, Дахау?.. штрассе, ресторация... э-э-э?..
- "Германская империя", - подсказал Шюслер. - Дахауэрштрассе. Только ехать туда сейчас еще рановато... Я вам лучше дам его домашний адрес, наверняка, он сейчас дома, работает над тезисами... Сию минуту я сейчас напишу на листочке, извините... а потом мне надо бежать по делам... Я ведь тут один кручусь, партия бедная, штата нет. Я и делопроизводитель, и курьер, и этот, как его... Вот, держите адресок: дом номер 41 по Тиршштрассе, вблизи Изара. Адольф там сейчас снимает комнату...