- Таня, что же делать, - вздохнул мужик, - на два билета нам денег не хватает. Поедешь к маме одна. Я здесь посижу, тебя подожду. Ты только ей скажи (мужик запнулся)... скажи, что я тоже приехал. Просто на билеты не хватило.
Девочка часто, как старушка закивала, подхватывая у отца полиэтиленовый пакет.
- Я маме скажу, конечно.
В голосе - безысходный страх. Узнает ли ее мама, поймет ли?
Чуть подальше у столба стояли двое мужчин. Они были вполне прилично одеты. Один (постарше) держал в руках кожаный кейс, второй (лет тридцати) - аккуратную спортивную сумку. Только вот лица у обоих казались источены безнадежностью. Маша прислушалась. Разговор у мужчин тоже шел о матери.
- Ну, ты подумай, зачем маму за город перевели? - сетовал тот, что постарше. - Раньше, сел в метро и навестил, а теперь полдня на дорогу уходит. Ты спроси, Илюш, когда ее обратно вернут!
Так, понятно, первые еще надеются (видно, что надеются) на выздоровление. А вторые уже знают - это навсегда.
Народ на остановке потихоньку собирался. Все молчаливые, погруженные в себя.
Через дорогу Маша обнаружила еще одну остановку, но автобуса простого, не коммерческого. Там и люди стояли попроще. В старых плащиках, резиновых сапогах, платочках. И гостинцы у них для больных были другие - клетчатая сумка, набитая белыми батонами, авоська с трехлитровой банкой соленых огурцов, упаковки с вареными яйцами.
К «коммерческой» остановке подошел «Икарус». Люди интеллигентно, пропуская друг друга и не толкаясь, заполнили салон согласно купленным билетам. Все же нормальные!
Отъезжая, Маша увидела, как брали штурмом социальный автобус. Ничего, все влезли. Никого на остановках не осталось.
А впереди всех ожидало одно - Психиатрическая больница имени Кащенко.
***
Больница - множество корпусов, разбросанных по огромному старому парку, была окружена высоким каменным забором. На проходной радовала глаз табличка «Вахта справок не дает».
«Какие уж тут справки», - усмехнулась про себя Маша.
Пропустили всех.
Маша шла по дорожке за той самой девчонкой, отец которой остался в Гатчине. Видно, она тоже не знала, куда идти. Навстречу ковыляли две пожилые женщины с пустыми сумками.
- Скажите, - спросила девчонка прерывающимся голосом, - а вы случайно не знаете, где девятое отделение?
Тетки что- то объяснили ей, показывая руками на облезлое здание слева.
- А кто там у тебя? - поинтересовались они сочувственно.
- Мама, - ответила девчонка, - А вы не знаете, здесь могут вылечить?
- Маме- то сколько лет? - спросила женщина в зеленом пуховичке.
- Сорок семь.
- Ну, это молодая еще, - ответила вторая, - это вылечат, конечно. Здесь только старых не лечат.
Девчонка чуть бодрее поблагодарила их и направилась к указанному зданию.
«Так, а мне- то куда, интересно? - подумала Маша. - Ладно, попробую за девчонкой, авось, внутри кто- нибудь подскажет, где неврология.»
Она подошла к обшарпанному крыльцу. Там жалобно мяукала серо- белая тощая кошка.
- Кисонька, а у меня для тебя ничего нет!
Кошка поняла, перестала мяукать.
Маша зашла в дверь, поднялась по лестнице и попала в полутемный холл. Сначала ей показалось, что там пусто, но потом она увидела - в углу на банкетке кто- то сидит. Даже не понять - девочка, женщина, полный подросток. Лицо отечное, глаза бессмысленные. А около него женщина лет сорока пяти (нормальная вполне женщина, но как же похожа!). Кормит его (или ее) печеньем и смотрит с такой любовью, с такой скорбью и вниманием, что даже не заметила Машу.
- Простите, - спросила она, - Вы не подскажете, где неврологическое отделение?
Женщина от неожиданности подскочила, печенье упало на пол. Больной (или больная) жалобно замычала.
- Девушка, вы в другой вход зайдите, там у нянечки спросите.
Несчастная мать посмотрела на Машу чуть ли не с ненавистью. Она ворвалась в ее уединение, она подсмотрела, она (здоровая сволочь) нарушила удовольствие ее ребенка! Или Маше это только померещилось? Может, весь больничный воздух был пропитан бредовыми идеями?
Маша выбежала на улицу. И к счастью, почти сразу встретила женщину в белом халате, которая охотно и подробно объяснила ей, где искать Вику.
***
Вика вышла к Маше в коридорчик перед палатой бледная, но вполне вменяемая.
- Как ты? - спросила Маша.
- Ничего. Только печенка от всех этих лекарств разболелась.
Они сидели за маленьким, покрытым клеенкой, столиком. Разговор не клеился.
- Как Олег?
- Очень переживает.
- Ты ему привет передавай. Скажи, что мне уже лучше.
- А чем тебя лечат?