- Да, я не знаю. Транквилизаторы, наверное, колют.
- А кормят как?
- Как кормят в больнице? Спасибо, кстати, за яблоки. Но ты еду особо не вози. Я рассчитываю здесь немного похудеть. Совмещу приятное с полезным.
На прощание сестры обнялись - у Вики через десять минут обед, у Маши - автобус. Маша пообещала приехать на следующей неделе. Вика лишь кивнула в ответ.
***
Вырвавшись из больничного коридора, Маша вдохнула взахлеб глоток сырого сентябрьского воздуха и быстро пошла по парку.
Дорожка, засыпанная кленовой листвой, вилась и вилась. Маша смотрела под ноги и думала, какими же разными стали листья осенью: желтый с темно зелеными пятнами, солнечно оранжевый, бордовый с черной каймой... А ведь летом почти не отличались. Минут через десять она сообразила, что совершенно не понимает, где проходная. Здрасьте- приехали - заблудилась в больничном парке. Спасибо врожденному топографическому кретинизму!
Она покрутила головой - в дальнем конце аллеи несколько мужиков в полосатых пижамах и ватниках сгребали в кучи листву. «Наверное, это тихие больные, - решила Маша. - Но не могут же они там быть без присмотра!» Она направилась к ним - и точно, под самым огромным кленом увидела гигантских размеров тетку в синей куртке, накинутой поверх грязно- белого халата. Маша прибавила шаг. Один из мужиков покатил здоровенную грохочущую тачку и, словно никого не замечая, вклинился с ней в группу с граблями. Толстая тетка заматерилась, больные вяло отскочили от удалого грузчика, и вдруг... Вспышка в глазах, лезвие под левым боком... Самый худой бритый наголо больной громко проворчал:
- Вот уж как я точно не хочу умереть, так это чтобы меня говновоз задавил. Я даже кофе из- за этого не пью!
Маша лихорадочно вгляделась в тощее, заросшее рыжеватой щетиной лицо. Шрам! Шрам над верхней губой, точь- в- точь, как у Мишки!
Мишки - ее гражданского мужа, без вести пропавшего одиннадцать месяцев назад! И фраза про кофе и говновоз - его любимая.
Машу пробил озноб, зубы застучали. «Что делать? Что делать? - забормотала она про себя. - Надо успокоиться, а то громадная нянечка отведет меня в женское психиатрическое - скажет, новую пациентку подбросили.» Маша сосчитала в уме до десяти, стараясь дышать глубоко и ровно. И вроде бы немного успокоилась. По крайней мере, зубы стучать перестали.
Медленно, словно гуляя, она приблизилась к женщине под кленом.
- Здравствуйте, можно вас спросить?
Та подняла голову, равнодушные глаза почти без ресниц скользнули по Маше:
- Ну, спрашивай!
- Вы понимаете, это для меня так неожиданно! Я не могла бы у вас узнать - вот тот пациент, который сейчас про говновоз говорил, он - кто?
- Мы, вообще- то, справки только родственникам даем!
- Я понимаю, но он очень похож на моего мужа (подумаешь, приврала!), пропавшего год назад. Очень, понимаете, очень похож! Мой муж тоже часто про этот говновоз поминал. А еще шрам у него над губой был точь- в- точь, как у этого парня.
Взгляд тетки становится чуть более заинтересованным.
- А муж- то как пропал? Может, просто к другой от тебя сбежал?
- Нет, что вы! Мы с его родителями даже в милицию обращались.
- В милицию? Ну, там- то точно искать не станут. Если случайно только наткнутся.
- Так вы мне не поможете?
- А ты знаешь, дело- то интересное выходит. Парень, на которого ты показала - «потеряшка». Его к нам с вокзала привели. Я почему помню - дочка моя в ларьке там работает, газеты продает. Она его и заприметила. Сначала думала - бомж. А потом присмотрелась - непохоже. Одежка приличная. Но странный какой- то! Час сидит, два, три. Пора уж и ларек ей закрывать, а он все сидит. Дочка тогда мента ихнего кликнула, тот подошел. Ну, и поняли сразу - клиент- то «ку- ку». Нам позвонили, мы и забрали, конечно. И, главное, сколько он уже у нас, так ничего и не вспомнил: ни как зовут, ни где жил.
- А можно мне с ним поговорить?
- Поговорить- то можно. Он тихий. Только здесь не положено. Тем более, у них сейчас обед начнется. Ты часок погуляй, а потом вон к тому домику подходи. Позвони в звоночек, спроси Анну Петровну. Я к тебе его и выведу, как положено, в коридорчик перед палатой. Там и поговоришь.
- Спасибо вам.
Маша вытащила из рюкзака забытую (для Викиного врача брала) коробку конфет.
- Вот, возьмите, Анна Петровна, чайку попьете.
Тетка улыбнулась, взяла коробку.
- Чайку - это хорошо. Так что, заходи. Вдруг и, вправду, муж твой? Чего в жизни не бывает...
Глава 26
Сентябрь 2001 год
Через полтора часа Маша сидела в каморке у Анны Петровны.
Мишка встретил ее совершенно спокойно и не узнал. Он взахлеб рассказывал о больничной жизни, о дежурствах по кухне и вечно голодной полосатой кошке, приблудившейся к их палате. Но ничего не промелькнуло у него в глазах, ничего не всколыхнулось в памяти.