Осень рвалась в страну. Желтые, багровые, фиолетово- коричневые клочки палитры рассыпались по лугам и лесам, как карнавальное конфетти. Вода в реках и озерах медленно остывала, превращаясь в зябкую и вязкую на взгляд. Лужи под утро покрывались тонкой корочкой льда, легко разбивавшейся от удара каблука или копыта лошади. Птицы сбивались в стаи, сначала беспокойно, а потом все решительнее выстраивались в геометрически выверенные караваны: кому - на Север, кому - на Юг. Небо с каждым днем становилось ниже и прозрачней.
А юноша все шел. Он не знал - зачем и куда. Но был уверен, что дойдет. И тогда с ним случится что- то очень важное. Может быть, самое главное в его никчемной жизни. Только вот он не был уверен, что хочет этого.
***
Базарная площадь пела, звенела, гудела на все голоса. Скрипели телеги, подвозившие новые товары, кричали ослы, понукаемые хмурыми потными погонщиками. Продавцы и покупатели торговались до хрипоты и сорванных связок. У маленьких лавчонок буйствовали зазывалы. В птичьем ряду безнадежно кудахтали куры, солидно гоготали гуси, монотонно крякали утки.
- Держи! Держи! - заорал вислоухий лоснящийся от пота продавец персиков, пальцем указывая на тощую загорелую девчонку в красной юбке. - Украла! Всю выручку украла!
Девчонка ужом проскользнула между прилавками, ловко протиснулась в едва заметную щель, перепрыгнула через мешки с мукой и почти домчалась до выхода, но у самых ворот опомнившийся стражник схватил ее за плечо.
- Воровка? - спросил он у подоспевшего торговца персиками.
- Воровка, господин стражник! Всю дневную выручку утащила!
Стражник встряхнул девчонку и вывернул ей карманы. Карманы оказались пусты.
- Где же твои деньги?
- А выбросила! Когда поняла, что не уйдет, то и выбросила, а злые люди подобрали.
- Да не брала я у него ничего! - возмущенно вскричала девчонка.
- Не брала? А зачем тогда убегала? Нет, честные женщины не носятся по базару, как горные козы!
Стражник снова схватил ее за плечи и встряхнул сильнее. Замшевый красный мешочек с глухим стуком вывалился им под ноги.
- Ага! - закричал торговец персиками, - вот они, мои денежки!
- Забирай! - разрешил стражник, - А тебя, голубушка придется наказать за воровство. Не знаешь, как это делается? Или уже не впервой?
- Не надо! Пожалуйста, не надо! - лицо девчонки посерело.
- Воровать не надо, - проворчал торговец персиками, - накажите ее, господин стражник, как следует, чтоб неповадно было!
Стражник деловито потащил упирающуюся девчонку к высокому столбу в центре площади. Народ с интересом начал поглядывать на них.
Стражник широким ремнем сцепил девчонке руки, поднял их вверх и закрепил к выступу на столбе. Потом, все также не спеша, разорвал красную юбку и отшвырнул, не глядя, в грязь. Девчонка тоненько всхлипнула. Оборванный мальчишка в струпьях лишая на голове тут же утащил лоскуты.
- Я тебя ненавижу! Будь ты проклят! - прошептала девчонка.
Стражник не отреагировал - он сосредоточенно выбирал плеть.
Высокий, очень худой молодой господин с рыжеватой бородкой подошел к позорному столбу почти беззвучно. Только зеваки охнули.
- Кто позволил издеваться над моей сестрой?! - грозно спросил он стражника.
- Простите! Не прогневайтесь! Ваше Высочество, я не знал, что это Ваша сестра!
Принц коротким кинжалом разрубил кожаные наручники и, закутав в серебристый плащ, вынес девчонку из толпы.
А базарная площадь пела, звенела, гудела на все голоса.
***
- Зачем ты меня спас? - спросила девчонка.
- Просто я мог это сделать.
- А ты кто?
- Принц Михель. А ты?
- А я - Мари. И что, теперь ты увезешь меня в свой дворец и поселишь в гареме?
Принц усмехнулся:
- У меня нет гарема. У меня и дворца- то нет. Только небольшой особняк на окраине города.
- А сколько у тебя слуг?
- Двое, но это не слуги. Это мои друзья.
- Разве так бывает?
- Нет, конечно. Но неделю назад я отпустил слуг - всех, кто пожелал уйти.
- И остались только двое? Кто они?
- Нянюшка Анна и оруженосец Виктор.
- А почему ушли остальные слуги? Им было плохо у тебя?
- Не знаю. Они захотели стать свободными. К тому же, я дал им денег и земли.
- Принц не может жить без слуг!
- У меня будут новые, но не слуги - друзья. Вот ты согласна стать моим другом?
- Я бы согласилась. Но каждый раз, видя твое лицо, я буду вспоминать, как мы познакомились. Меня будет мучить стыд.
- Стыд или униженная гордыня?
- Возможно, ты и прав. Я даже смогу пренебречь стыдом ли, гордыней - не важно. Я хочу иметь такого друга, как ты.