– Ни единой царапины, – произнес Бойков чересчур уж спокойно. – Я уже посмотрел…
– Инфаркт, что ли? – с недоверием спросил я. – Не может быть!!!
– Я не врач, не знаю. Вскрытие покажет… Странная смерть, конечно. Я с ним уже полгода, и он ни разу не жаловался на здоровье.
Подошел главный администратор ресторана, взглянул и отвернулся.
– Я вызвал «скорую» и милицию. Сейчас будут, – сообщил он сдержанным тоном и сделал знак музыкантам.
Те мгновенно оценили ситуацию, и спустя минуту зазвучала мелодия «Опавшие листья».
Жизнь, однако, продолжается, подумал я и включил рацию.
– Алекс, это я, Кирсанов.
– У меня все чисто. А что у вас? – раздался его, показавшийся мне чересчур уж спортивно-бодрым, голос.
– А у нас здесь Золин скончался…
– Да ты что?!.
– Двигай сюда! Сейчас менты заявятся…
Я убрал рацию в карман, пистолет – в кобуру, достал сигарету, прикурил, затянулся… Первый день на службе, и сразу покойник! Ну и ну!… Все под Богом ходим, конечно… Служба безопасности, называется… Ха-ха! Правильно пел Высоцкий… «В гости к Богу не бывает опозданий…»
Я обвел взглядом стол с закусками. Если бы Золин хоть что-нибудь съел, я бы подумал, что его отравили… Но он к еде не притронулся!
– Алла, поставь бутылку! – раздался за моей спиной визгливый голос Такарского.
– Пошел к черту! Мне хочется напиться, – произнесла она утробным, совершенно не своим голосом.
Я оглянулся. Вице-президент корпорации «Цербер» госпожа Лебедева дрожащей рукой налила в фужер водки, осушила его одним махом и стала наливать следующий. А говорила, что пьет только «Перье»…
Глава 12.
Капитан Быков.
Милиция не заставила себя долго ждать. После того как были сняты показания очевидцев скоропостижной смерти президента известной в Питере фирмы «Цербер», капитан Быков, возглавлявший группу из «убойного отдела» ГУВД, отвел меня в сторонку и спросил прямо в лоб:
– Какие соображения, начальник?
– Думаю, сердцу Золина захотелось покоя. К еде не притрагивался, особо не нервничал – приехал в отличном расположении духа. Инфаркт, должно быть… На историю болезни, разумеется, не лишне взглянуть. У меня был друг, вместе росли. Лечили его от легких, а умер от аневризмы аорты. Вдова хотела врачей притянуть, но историю болезни не нашли! А муж ее был, между прочим, заслуженным гэбистом в свои сорок. Так что… Впрочем, вы все это лучше меня знаете.
– Все мы кое-чего знаем, но, как правило, утаиваем. А если допустить, что Золина убрали?..
– Каким это образом? – усмехнулся я.
Мало ли каким… Наука, к вашему сведению, не стоит на месте…
– Про науку наслышаны, кое-что почитываем, – не остался я в долгу. – Пистолет с глушителем, снайперская винтовка с оптическим прицелом, нож для колки льда, синтетический порошок, похищенный из лаборатории жадным до больших баксов ученым, полгода не получавшим к тому же зарплаты, игла, пропитанная ядом кураре, да мало ли…
Быков откашлялся, пожевал фильтр сигареты.
– Шутки шутками, а, судя по антуражу, ваши боссы ждали к ужину каких-то крупных гостей?
– Ждали, – сказал я. – Точнее, моих боссов пригласили в гости.
– Кто? – Капитан пристально посмотрел на меня.
Я неопределенно пожал плечами:
– Почему бы вам не задать этот вопрос кому-либо из здравствующих хозяев «Цербера». Например, господину Такарскому.
– Понимаю, – вздохнул старший опер. – Коммерческая тайна и все такое. Но почему те, кто зазвал ваших шефов в гости, до сих пор не появились? Вам не кажется это странным?
– Кажется! – Я опять пожал плечами. – Но этот вопрос по идее должен вам задать я.
– Что ж, нечто подобное я и ожидал от вас услышать, Владимир Николаевич. – Быков улыбнулся. – Но если надумаете сообщить какие-либо подробности, вот мой номер телефона. – Опер сунул руку в нагрудный карман, достал визитку. – Если же, напротив, вы мне понадобитесь, я вас разыщу.
Оперативник повернулся и зашагал к эксперту-криминалисту, упаковывавшему в свой чемоданчик образцы напитков и блюд, представленных на столике.
Лебедева сидела на стуле и смотрела на меня волком. Потом взяла со стола мельхиоровый нож и, смотрясь в лезвие, словно в зеркальце, провела яркой помадой по губам. Она была пьяна. С иссиня-черными волосами, бледная как смерть, разом постаревшая лет на десять, с красным ртом, Алла напоминала мне мима Марселя Марсо.
Я перехватил взгляд Такарского и подошел к нему.
– О чем тебя расспрашивал капитан? – поинтересовался вице-президент.
– Хотел, чтобы я назвал имя человека, которого вы ждали к ужину. Но я ответил, что с таким вопросом лучше всего обращаться к вам.
Такарский кивнул. Покосившись на Лебедеву, он перевел взгляд на носилки, куда люди в серо-голубых халатах только что положили тело Золина, и сказал:
– Сейчас все уедут, и можешь быть свободен. Завтра в восемь тридцать жду тебя у себя в кабинете. Есть разговор…
Он кивнул телохранителям. Те, поддерживая под руки вот-вот готовую рухнуть Аллу Леонидовну, направились к выходу.
– До завтра! – бросил вполголоса Такарский и зашагал за ними.
– Ну и что ты по всему этому думаешь?
Я обернулся. Сзади стоял Алекс Кайро в темных очках, в черной рубашке и черных брюках.
– Опер в курсе, что наши ждали кого-то важного, кто так и не приехал, – сухо произнес я, поглядывая на часы. – Ты своих отпустил?
– Сразу после приезда ментов. Кстати, из клуба никто не выходил.
Кайро провел ладонью по своей шевелюре, прошелся пятерней, как скребком, по щетинистому квадратному подбородку.
– Нужно выяснить все, что возможно, про аварию на мосту Лейтенанта Шмидта, – первым нарушил я паузу.
– Если она была вообще, эта авария, – отозвался Кайро.
Глава 13.
Обмен мнениями.
«Волгу» Витьки Липатова я увидел сразу, как только въехал во двор своего дома. Мать честная! Забыл… Из головы вон вылетели наши с ним посиделки… Я взглянул на часы на приборной панели своего «порше». Было без четверти двенадцать. Липатов, мой дружище бесценный!