Теоретически можно было использовать «Макаров», но расстояние для прицельной стрельбы из этого пистолета – великовато…
Но вот наконец произошло то, что когда-то должно было произойти и чего, конечно, дожидался Алекс – любовная игра закончилась и женщина поспешила в ванную комнату.
Кайро подчеркнуто медленно прилег (куда он теперь денется, этот сукин сын!) и столь же неспешно прильнул к оптическому прицелу…
И вдруг… наш долгожданный клиент спокойно гасит ночник, и комната погружается в абсолютную темноту!
Кайро в отчаянии сделал три выстрела по окну. Совсем очумел! Раздались чьи-то крики. Я хватаю за руку, казалось, потерявшего всякий рассудок своего зама, и мы летим вниз по лестницам на улицу, к моему «порше».
Вдруг впереди нас я услышал топот ног, впрочем, тоже удаляющийся, но на всякий случай вскинул «Макаров».
Однако топот быстро стих, и все обошлось.
Через какое-то время я узнаю, кто бежал впереди нас вниз по лестнице, но это случится гораздо позже…
Глава 5.
Алла Леонидовна.
На следующий день утром я, как ни в чем не бывало, явился в офис и, предварительно попросив доложить о своем приходе красавицу-блондинку, направился к кабинету Аллы Леонидовны.
– Заходите, Владимир Кирсанов. – Вице-президент мило улыбнулась. – Прошу вас, присаживайтесь. Я в курсе, что вчера у вас возникли неожиданные осложнения.
Кабинет оказался просторной, хотя и не такой большой, как у Такарского, комнатой с камином, перед которым стояли черный лакированный журнальный столик и пара черных кожаных кресел.
Пол был застлан ковром в бордово-черных тонах. В широком простенке между двумя окнами находился книжный шкаф с папками, регистрами и книгами по юриспруденции. Подойдя ближе, я скользнул взглядом по корешкам.
– У вас хорошо подобранная специальная литература, – сказал я, оборачиваясь к Лебедевой.
– Разумеется! Ведь я по образованию юрист. Прошу вас, садитесь! – Она кивнула на одно из кресел.
– Курить можно? – спросил я, когда она села напротив.
– Безусловно! Я сама дымлю как паровоз, оттого и голос такой низкий.
Я закурил. Лебедева тоже.
– Если у вас есть вопросы относительно нашего бизнеса, постараюсь ответить, – сказала она и поправила прическу.
– Алла Леонидовна, скажите, кому и когда пришла в голову идея создания «Цербера», если не секрет? – задал я первый вопрос, не забывая ни на минуту, что моя собеседница относится к типу женщин нервных.
– Не буду копаться в деталях, скажу только, что в девяносто втором у нас уже было производство, приносящее стабильную прибыль…
– И однажды к вам пришли бритоголовые парни в коже…
– Не бритоголовые и не в коже. Но примерно так. Тогда мы и решили: чем платить деньги им, лучше вложить в собственное охранное предприятие. Потом оно разрослось и стало нашим основным бизнесом…
– А откуда вы черпали кадры?
– Поначалу, естественно, из КГБ. Тогда там как раз шло сокращение аппарата. Лицензии охранным предприятиям, если вы помните, начали выдавать с 1 января 1993 года. Поскольку мы реально начали создаваться чуть раньше, то к моменту вступления закона в силу уже были готовы начать работу. Один из наших клиентов инвестировал свои деньги в создание специальных защитных систем и бронированных автомобилей.
Алла Леонидовна поднялась с кресла и подошла к бару.
– Хотите что-нибудь выпить, Володя?
– Спасибо, я за рулем.
– Ах, да! Я и забыла. А я выпью коньячку. Он расширяет сосуды.
Она налила в бокал с толстым дном на два пальца «Метаксы», а в другой бокал – кока-колы. Сделав пару глотков, закурила и, бросив на меня внимательный взгляд, придвинула колу ко мне.
– Спасибо, Алла Леонидовна. Могу я поинтересоваться, какие у вас функции в «Цербере»?
– Сугубо юридические. Частично – финансовые. Дело в том, что иногда клиент начинает понемногу выпадать из правового поля, а мы обязаны помогать государству поддерживать правопорядок.
– Не понял. Что вы имеете в виду?
– Объясняю. Новый Уголовный кодекс только в январе 1997 года ввел ответственность за уклонение от уплаты налогов, финансово-экономические преступления, лжебанкротство, отмывание нелегальных доходов и так далее. Прежде этих преступлений с точки зрения закона просто не существовало. А бизнесмены, надо вам сказать, далеко не всегда следят за изменениями в законодательстве. Клиенту кажется, что он все еще находится в правовом поле, а на самом деле он уже давно выпал из него и того и гляди может попасть в места не столь отдаленные. Некоторые условия договора обязывают меня ему на это указать.
– Но если клиенту это не нужно?
– Если клиент согласно условиям договора просит нас охранять двери, мы дальше и носа не сунем. Я хочу, Володя, подчеркнуть, что вообще-то не случайно в серьезных компаниях правая рука президента – финансовый директор, а левая – руководитель службы безопасности. Оба они помогают руководству предотвращать финансовые потери и не выпадать из правового поля. Так что мы с вами – те киты, на которых должно держаться благополучие фирмы. Нам нужно с вами подружиться. Согласны?
– Конечно. Скажите, Алла Леонидовна, а если клиент оказывается недобросовестным партнером? Скажем, задолжает. Вы, естественно, ставите меня в известность. Но каким образом я должен реагировать?
– В смысле?
– Что я должен делать? Снимать с него скальп или ставить на грудь электрический утюг вместо горчичника?
– А вы, однако, шутник, Володя, – усмехнулась Алла Леонидовна. – Ну что вы! Есть более эффективные пути. Например, сбор экономического компромата. Можно выявить, чем противоправным занимается недобросовестный партнер, и припугнуть его оглаской. С нами пока такого не случалось, слава Богу, но мы уже подумываем, как отладить и эту службу.
– Алла Леонидовна, я получаю огромное удовольствие от беседы с вами. Приятно иметь дело с высоким профессионалом.
Она сделала пару глотков из бокала и задумалась. Помолчав, сказала:
– Что ж, думаю, мы сработаемся. И подружимся…
– Спасибо за доверие, Алла Леонидовна.