— Вы все материалы проанализировали? — снова завел Медведь сказку про белого бычка.
— Все.
— Может, на обыске что-то обнаружили?
— Кроме удавки — ничего имеющего отношение к делу.
— А не имеющего?
— Не имеющего отношение к делу нам не надо.
Медведь снова прочитал протокол обыска.
— А это что? «Материалы на бланках, переписка, протоколы... Всего тридцать страниц».
— Это не имеет отношения к делу.
— Можно взглянуть?
Маркин пожал плечами.
— Сейчас принесу.
Когда Медведь открыл доставленный кейс, его будто ошпарило. Документы прямо указывали на связь Барского и лица, которого В.И. условно назвал «Б».
— Вот это б... — Медведь присвистнул. Перед ним лежала ксерокопия проекта постановления правительства, дающая фирме Барского значительные льготы при проведении аукциона по продаже одного из предприятий. Проект проектом, но он был завизирован. Первой буквой в подписи действительно была буква Б. Ферзь и король приобрели имена собственные.
«Лучше бы Барскому сидеть за убийство. Безопаснее», — подумал Медведь.
69
Сводки прослушки анализировал Тихомиров. Бытовые разговоры он пропускал, акцентируя внимание на деловых. Однако здесь все было не просто. Собеседники говорили полунамеками, много употребляли только им известные цифровые сочетания — то ли счета, то ли номера сделок. Отдельно Тихомиров выписывал номера абонентов. Однако местные собеседники Германа составляли мизерное меньшинство. С иногородними было сложнее, так как оставалось направлять запросы в разные города, ждать и не надеяться на что-то путное.
Трижды в сводках мелькнул номер сотового телефона. Трижды — значит не случайность, а закономерность. Разговор строился так, словно удельный князь говорит со своим вассалом. И Герман выступал в роли этого самого вассала. Лебезил, заискивал, оправдывался. Речь, как правило, шла о каких-то материалах, которые управляющий до сих пор не представил. Последняя беседа шла явно на повышенных тонах.
Особенно Тихомирова заинтересовало следующее место: «Последний срок завтра в два. И не шути. И для тебя струна найдется».
После этих слов Герман стал изъясняться какими-то несвязными междометиями, долго и невнятно.
Текст собеседника звучал угрожающе. И реакция была соответственная. «Наложил в штаны с гарниром». Но что за струна?
Адмирал со струной разобрался быстро, словно всю жизнь подрабатывал настройщиком роялей.
— Какая струна? Ля? Так это же... — Он заметался по комнате. — Наружка за объектом работает?
— Да?
Адмирал рванул к Гусакову. Бежал, перепрыгивая через две-три ступени, задевая углы и пугая оперов, забыв святое правило: бегущий полковник в мирное время вызывает смех, в военное — панику. Мимо секретарши он прошелестел мимолетным видением.
— Сколько у тебя есть бригад? — без «здрасьте» начал он.
— В смысле?
— В прямом. Сколько бригад можно задействовать?
— А сколько надо?
— Четыре-пять. Завтра.
— Изложи диспозицию. — Гусаков уже не удивлялся ничему, что исходило от москвичей.
Адмирал возбужденно и сбивчиво начал формулировать. Его мысли неслись вскачь, трясясь и громыхая на ухабах логики.
После первой репетиции вслух он вышел на связный вариант доклада.
— Завтра в два Герман встречается с неизвестным. Управляющий должен передать ему материалы, которых тот добивается от него уже явно давно. Словно какой-то долг. Учитывая попытки объекта уйти от подобного контакта, можно предположить, что материалы, а вернее их передача имеет не очень законный характер. Сегодня его корреспондент произнес странную фразу: «И для тебя струна найдется!» Понимаешь? Струна!
— И что?
— О-о-о! — замычал Адмирал. — Что, забыл, как убили Терехову? Струна ля. Понял?
Гусакову дважды объяснять было не надо. Через десять минут у него началось совещание руководителей привлекаемых подразделений.
— Я думаю, если наши предположения о незаконности передачи материалов Германом подтвердятся, будем завершать разработку. Впрочем, если не подтвердятся — тоже. Тянуть дальше смысла нет. Одним эпизодом больше, одним меньше... Даже того, что удалось установить и задокументировать, хватает за глаза. Сейчас нужны уже процессуальные действия. Что получено в процессе проверки банка, передадим прокуратуре и МВД. Материалов достаточно. Криминала тоже. Принимается?
Все согласно кивнули.
— Хорошо, звоню прокурору.