— Скай.
— Простите, Скай, но каким образом вы оказались на Земле, без памяти, в облике человека?
Глаза дракона засветились мрачным пламенем.
— Много веков мы противостояли второй могущественной структуре, которая называлась Конфедерация. Я победил, и изгнал своих врагов за пределы Галактики. Но те, очевидно, вернулись, и на этот раз оказались сильнее меня. Я убью Дарка. Я не оставлю в живых ни одного дракона, который помогал ему. Я уничтожу его флот, я уничтожу его армию! Я УБЬЮ его!
Скай ходил по степи перед офицерами, и хлестал себя хвостом. Люди с тревогой слушали речь бывшего пилота, Штейнберг поспешно записывал что-то в блокнот. Оператор снимал.
— Вы помогли мне, и я у вас в долгу, люди. Теперь я помогу вам. Я уничтожу Гитлера и всех нацистов, сровняю Берлин с лицом земли. Я могу уничтожить армию, лишь подумав об этом. Смотрите.
Дракон остановился, и повернул голову к танкам. Его голос прогремел, как пушечный выстрел.
— Покинуть машины! Быстро, быстро!
Танкисты поспешно отбежали в сторону. Скай повернул голову к Тихонову.
— Генерал, вы не возражаете, если для демонстрации я уничтожу один из танков? Можете снимать.
Тихонов вздрогнул, придя в себя.
— Это безопасно для солдат?
— Да.
— Хорошо, Скай, у вас есть разрешение.
Дракон усмехнулся, и посмотрел на танк. Тот внезапно подбросило в воздух, и многотонная машина со свистом понеслась в небо. Зависнув на высоте нескольких сот метров, танк превратился в чудовищный огненный шар. Взрывная волна опрокинула людей на траву, земля затряслась, гром ударил с такой силой, что в бараках вылетели стёкла. Дракон отступил на шаг, и нахмурился. Огненный шар моментально исчез, оставив только вихри возмущённого воздуха. А люди увидели невероятное — металлический дождь. Испарившаяся броня конденсировалась в холодном водухе, и выпала мельчайшими частичками стали, покрыв степь тонким слоем блестящих шариков. Скай расмеялся, и распахнул крылья.
— Я — Скай! Я — это ВСЁ!
Дракон ввинтился в воздух, и с рёвом разорвал небо надвое, оставив людей смотреть на огненную полосу, прочертившую горизонт.
Глава 7
— Мы отправляемся на Землю.
— Драко, это плохая идея.
— Хочешь нас остановить — убей.
(пауза)
— Хорошо. Летите. Но помните, что одно неправильное движение — и будет второй Катаклизм. Впрочем, Драко, ты разумеется на подобные пустяки внимания не обращаешь.
— Да. Когда мои друзья в беде, а я могу им помочь — я на подобные пустяки внимания не обращаю.
— И ещё одно, Рэй. Ты говорил мне, как каждый день убиваешь свой народ… Так вот — мы на это неспособны. Мы не можем бросить Ская и Каэла. А ещё надо найти Винга.
(молчание)
— Вы неправы. Дело идёт о миллионах жизней, это важнее чем…
— Может быть. Но я не считаю, что жизнью друга можно пожертвовать даже за такую цену. И Тайга не считает.
(пауза)
— Скай первый оторвёт тебе голову за риск, Драко.
— Пусть так. Но цель НЕ оправдывает средства, Рэйдэн. Я отправляюсь спасать своего друга, и беру с собой того, кого люблю.
— И я не собираюсь рисковать жизнью Драко и Ская, Рэй. Где они — там и я.
(удаляющиеся шаги драконов. Очень долгое молчание)
— Я стар. Я очень стар. Я устал. Мне слишком много лет. Они спасут своих друзей, даже если погибнет весь мир. Это я их сделал такими. Почему же мне так завидно, а?… Почему мне так хочется пойти и сказать «Я с вами»?…
(пауза. Тихий, печальный смех)
— Кто скажет?
(долгое молчание. Яростный вопль)
— НИКТО НИЧЕГО НЕ СКАЖЕТ!!!
(долгое молчание. Шатающиеся шаги старика).
Три человека сидели в командном бункере базы, и курили. Уже час в бункере висела мёртвая тишина. Сигаретный дым заволок помещение, и тусклый свет лампы почти не помогал. На командном пункте секретной базы армии СССР царил полумрак.
— Может, кто-нибудь выскажется? — спросил наконец Клименко, ни на кого не глядя.
— Мы попали в очень щекотливое положение. — Штейнберг нервно затянулся, и закашлялся. Генерал Тихонов машинально похлопал его по спине.
— Это нельзя докладывать в Москву. — твёрдо заявил он.
— Согласен. Но что теперь нам самим делать? Он ведь действительно способен стереть пол-Европы с лица земли.
Опять повисло молчание. Затем Тихонов негромко произнёс:
— На мой взгляд, фашистов нужно уничтожить, даже с помощью инопланетян.
Штейнберг вздрогнул.
— А у вас есть гарантия, что этот дракон затем не решит присоединить СССР к своей Империи? Вы же слышали, он сам заявил, что является никем иным как Гитлером в кубе.
— А у вас есть гарантия, что мы сможем отговорить его, даже прими мы подобное решение?
Вопрос Клименко повис в воздухе, как мрачная тень. Долго никто не отвечал.
— Мы теряем контроль над ситуацией. — Тихонов сложил руки на груди, и откинулся на спинку кресла.
— Нет. Мы его уже потеряли — уточнил Штейнберг.
Клименко поднял глаза.
— На крайний случай, мы можем попытатся уничтожить пришельца. Не думаю, что он выдержит прямое попадание из танкового орудия.
Двое других вздрогнули.
— Никогда. Да вы что, спятили? А если выдержит? Если не попадём? Да если… Если он выживет, он уничтожит всех людей!
— Согласен. Клименко, этой возможности у нас нет. На дракона можно влиять только морально, но никак не силой. Вы ведь видели, на что он способен.
— Тогда я слушаю ваши предложения, товарищи.
Они продолжали молча курить, когда в дверь постучали. Вошёл адьютант Тихонова, и доложил, что капсула издаёт странные звуки, напоминающие сирену. Офицеры стремительно направились в развороченный барак.
— Что означают эти звуки? — профессор обращался к искорёженному цилиндру, ощущая себя идиотом.
— Поготовка экипажа к пробуждению завершена. Требуется приказ Императора для расконсервации жилого бокса.
Штейнберг вздрогнул, и повернулся к генералам.
— Второй дракон готов к выходу.
— Мы слышали, профессор. — Клименко взглянул на Тихонова. — Что делаем?
— Ожидаем Ская.
Они приблизись к машине, которую подогнали к дыре в фасаде барака. Профессор обратил внимание на нервное поведение персонала базы — люди стояли группами, обсуждая между собой некие события. В воздухе висела тревога, заставляя всех плотнее сжимать оружие.
— Вы тоже чувствуете, Штейнберг? — генерал прислонился к машине, и скрестил руки на груди.
— Что, товарищ генерал?
— Напряжение. Тревогу. Ожидание чего-то.
Учёный вздрогнул.
— Да, чувствую. — тихо признался он.
— Как в то воскресение… — Клименко присоединился к остальным.
— Да. В то утро я ощущал себя именно так… А потом было слово «война». И облегчение, Гриша. Я узнал причину тревоги, и мне стало легче.
— Но ведь мы знаем причину этой тревоги, Иван.
Тихонов покачал головой.
— Нет, мы только полагаем, что знаем это. На самом деле, причин много. И не последняя из них — страх.
— Страх? — Штейнберг удивлённо посмотрел на генерала.
— Да. Мы встретили непостижимое, непонятное человеку явление. И как всегда, непонятное — прежде всего враждебно. Впрочем, мне ли учить вас психологии?
Профессор надолго замолчал. В этот момент к машине подбежал майор, и отдал честь.
— Товарищ генерал! Разрешите обратится! — он обращался к Клименко, как к заведующему безопасностью базы.
— Слушаю.
— Часовые задержали двоих шпионов!
Клименко подскочил.
— Где?!
— На месте падения обьекта. Двое людей, одеты в гражданское, очень странные. Они не говорят по-русски, но не знают и немецкий.
Штейнберг уронил сигарету.
— Странные, говоришь? Почему?
Майор замялся.
— Это трудно обьяснить, товарищ Штейнберг. Лучше вам самим допросить подозреваемых. Они в дзоте охраны № 7, под стражей.