9. Масхадов не ждет
Когда на плацу собралось управление бригады, ворота завода открылись, и внутрь въехала колонна.
— Товарищ генерал… — начал было докладывать комбриг.
— Здравствуй, здравствуй, — перебил доклад Хоменко, осматриваясь по сторонам, и вдруг, уставившись в одну точку, спросил: — Где я?
— Вы в пункте временной дислокации тридцать четвертой отдельной бригады, — доложил комбриг.
— Я не спрашиваю, в какой бригаде, я спрашиваю, ГДЕ Я? — повысив голос, начал он злиться.
— Вы в городе Аргун, на территории бывшего завода…
— Меня тут кто-нибудь слышит, — почти перешел на крик Хоменко. — Повторяю вопрос: ГДЕ Я?
— В Республике Чечня?! — предположил кто-то вяло из свиты генерала.
— Буква «Я» на столовой была сегодня сбита при обстреле со стороны города, — обратив внимание на взгляд генерала, бойко доложил командир разведбата.
— Почему не исправили? — выдохнул Хоменко, явно расстроенный тем, что не удалось дальше попытать управление бригады.
— В целях дезориентировать противника.
— Это как?
— Если бы мы бросились устранять последствия сразу же после обстрела, противник, скрыто наблюдая за расположением бригады, решил бы, что к нам едет руководство, и задействовал бы все свои силы на минирование дорог и нападение на все движущиеся колонны.
Все офицеры бригады напряглись.
«Боже, что за бред, — подумал комбриг. — Сейчас начнется».
— Понятно и ясно. Жаль, товарищ генерал, — произнес Хоменко с выдохом, обращаясь к комбригу, — что у вас не все такие же толковые офицеры, как этот. Как фамилия?
— Командир разведывательного батальона бригады подполковник Бойко, — доложил комбат.
— Товарищ подполковник, — поднес руку в воинском приветствии Хоменко, — объявляю вам благодарность.
— Служу России!
— А разведбат, — начал вспоминать генерал, — Михайленко… лейтенант Михайленко не у вас?
— Так точно. Командир третьего взвода.
— Какой командир, такие и подчиненные. Где он сейчас?
— В медчасти.
— А что стряслось?
— Во время специальной операции по устранению бандформирования лейтенант Михайленко получил множественные осколочные ранения ног.
— Командир бригады, давайте навестим медчасть.
Вся группа — и управление бригадой, и офицеры, сопровождавшие Хоменко, — направилась к помещению с красным крестом.
— Почему старший офицер подразделения нас не встречает? — спросил генерал-визитер комбрига. — Или для него комендант Чечни уже хрен собачий?
— Полковник Кржижановский выехал в сорок шестую ОбрОН.
— Это как это? Взял и выехал? У нас тут детский сад? Кто хочет, тот и выезжает?
— По согласованию с командующим объединенной группировки, — ответил комбриг, явно уставший от роли отвечающего. — Генерал Зубарь вывихнул ногу, объезжая вчера ночью подразделения бригады.
— И что? В сорок шестой бригаде есть свои врачи…
— Полковник Кржижановский хирург экстра-класса. Быстрей, чем он, Зубаря на ноги никто не поставит во всей Чечне.
— Ох уж этот Зубарь… Мотается без охраны, без сопровождения. Запретить надо…
— Он же по зонам ответственности своих подразделений ездит. Если откроют огонь в том или ином районе — значит плохо работают подразделения. И он их наказывает. Он мало чего боится, и его очень уважают офицеры бригады, — вдруг, совсем неожиданно, произнес зам по работе с личным составом бригады полковник Сергей Латышев.
— Товарищ полковник, вас кто-нибудь спрашивал? — холодно сказал Хоменко. — Вы откуда родом?
— Из Старого Оскола.
— Что не земляк, то мудак, — выпалил свою любимую шутку Хоменко, хотя все знали, что он родился не в Старом Осколе.
Отсмеявшись под хилые подхикивания своего окружения, глядя на побелевшее лицо офицера, Хоменко решил проявить великодушие: