Выбрать главу

«Во время событий, имевших место в Венгрии в 1956 году, военный атташе английской миссии в Будапеште, господин полковник Джемс Н. Каули поддерживал активную и непосредственную связь со многими главарями контрреволюционных сил, а также со многими лицами, участвовавшими в контрреволюции. В процессе этой деятельности он, в частности, своими военными и военно-политическими советами поддерживал руководителей событий, имевших целью свержение государственного строя Венгерской Народной Республики, реакционные силы, посягавшие на интересы венгерского народа (например, в казарме «Килиан», в переулке Корвин и т. д.). После подавления вооруженных сил контрреволюции господин полковник Каули давал специальные советы упомянутым лицам, с которыми поддерживал связь, относительно того, как спрятать оружие, снаряжение»…

Американская миссия не только косвенным путем нарушила принцип невмешательства, но и установила непосред ственную связь с контрреволюционерами. 30 октября 1956 года сотрудник американской миссии Квед посетил контрреволюционеров в казарме «Килиан» и сообщил им, что пришел в качестве атташе миссии поинтересоваться политическим положением. Квед выслушал сообщения вооруженных контрреволюционеров и заверил их, что они могут рассчитывать на американский заем. После этого он пошел на площадь Кезтаршашаг, где незадолго до этого закончился штурм здания горкома, и где контрреволюционеры сказками о заключенных, запертых в «подземелье», старались разжечь страсти. Квед примкнул к ним, заявив, что он также слышит стуки людей, заключенных в «подземелье».

Переговоры герцога Хубертуса фон Левенштейна с Гезой Лошонци

Главари венгерской контрреволюции установили связи также с возродившимся в Западной Германии империалистическим крупным капиталом. Естественно, что капиталистические круги тоже искали эту связь. Их тайные замыслы и надежды, возлагаемые на контрреволюцию, ясно отражает одна из статей газеты «Байришер штатсанцейгер», опубликованная во время контрреволюции.

В этой статье говорится, что «некоторые круги» считают, что венгерские события «могут вызвать подобные же волнения» и в Германской Демократической Республике, что в свою очередь «могло бы облегчить восстановление единства Германии путем освобождения советской зоны».

Нельзя считать случайностью, что многие заграничные газеты – одни более, другие менее откровенно, но недвусмысленно – считали рыцаря Мальтийского ордена герцога Хубертуса фон Левенштейна, депутата западногерманского парламента, посланцем от правительства, когда в дни кровавого разгула контрреволюции он приехал в Будапешт, как сопровождающий транспорт Красного Креста.

Герцог Хубертус фон Левенштейн состоит в родстве с аристократическим родом Габсбургов по линии эрцгерцога Йожефа. Этот последний в 1956 году предложил организовать в Западной Германии «Венгерский военный совет», в который входили исключительно бывшие хортистские генералы, и который сыграл решающую роль в подготовке контрреволюции.

Хубертус фон Левенштейн состоит также в родстве с семьей Мартенов, западногерманских «королей металла». Мартены заинтересованы главным образом в алюминии. Боксит, необходимый для производства алюминия, до 1945 года они получали в первую очередь из Венгрии. Разработка производилась через цюрихскую компанию «Боксит-трест». Этот концерн еще существует, но свое могущество в Венгрии, естественно, утратил. В инспекционном совете концерна, в частности, состоят барон Альфонс Вейс, бывший руководитель «Чепель-треста»; Карл Ширмер (связанный со Стиннесом), Лудгер Вестрик, боннский государственный секретарь и другие. Западная Германия особенно интересуется венгерскими месторождениями боксита.

В 1953 году концерн «Тиссен» за 200 ООО марок протащил герцога Хубертуса фон Левенштейна в боннский парламент. Одним из владельцев концерна является никто иной, как происходящая из венгерской аристократии графиня Зичи. Таким образом, имелись налицо все причины и предлоги для того, чтобы послать с дипломатическим паспортом сопровождать «транспорт Красного Креста» именно герцога Левенштейна, именно в то время и именно в Венгрию.

2 ноября герцог Левенштейн произнес речь по Будапештскому радио. Приведем отрывки из этого выступления:

«…Нам, в Германии, в Германской Федеративной Республике, нельзя забывать, что Венгрия воевала за нас».

«Что мы можем сделать еще? Я думаю, мы должны помочь также в политическом и моральном отношении»…

Другим доказательством связей, зародившихся между западными империалистическими кругами и тогдашними руководящими деятелями Венгрии, увлеченной в результате предательства на путь капиталистическо-феодальной реставрации, является встреча герцога Левенштейна и Миндсенти, о чем мы писали в другой главе нашей книги.

Будапештские переговоры, информации, заявления герцога Хубертуса фон Левенштейна – все они, хотя и в дипломатической формулировке, но недвусмысленно поощряли контрреволюционеров и их руководителей на продолжение борьбы, обещая им «действенное сочувствие свободного мира». Чтобы не оставалось сомнений в правильном истолковании пребывания мальтийского рыцаря в Будапеште, приведем несколько предложений из того заявления для печати, которое он сделал в Вене, по пути из Венгрии домой – что было уже после 4 ноября. В этом заявлении он следующим образом подытожил «уроки», извлеченные из венгерских событий.

«В Будапеште у меня созрело глубокое убеждение, что с ремилитаризацией ни минуты дальше нельзя медлить. Если у нас не хватает казарм, то задача Штрауса (западногерманский военный министр. – Прим. ред.) – днем и ночью строить их. Воссоединения Германии можно добиться только путем революции, проведенной под прикрытием западных вооруженных сил».

Вашингтон просит, чтобы проявлялось хотя бы минимальное недоверие со стороны Имре Надя

Европейский корреспондент хорошо осведомленного американского журнала «Репортер» Эдмонд Тейлор в номере журнала от 27 декабря 1956 года сообщал характерные факты о том, какие «советы» давала Имре Надю американская миссия в Будапеште:

«…Вашингтон, – приводит он выдержку из статьи Рестона «Нью-Йорк тайме» от 24 октября, – особенно беспокоился по поводу того, что польское и венгерское правительства останутся в составе Варшавского пакта и будут вести себя по отношению к Западу с подозрением, если не враждебно.

Несколькими днями позже я получил из официального американского источника сведения, что к тому времени из опасений только одно оставалось обоснованным, а именно то, что в Венгрии события развиваются слишком быстро. (К тому времени Имре Надь уже денонсировал Варшавский договор. – Прим. ред.)

… Американский поверенный в делах в Будапеште получил указание посетить Имре Надя и призвать его проявлять хотя бы некоторое недоверие к Западу, по крайней мере, до тех пор, пока советские войска окончательно не покинут страну…

Мой информатор не сказал прямо, советовали ли мы решительно Имре Надю не отказываться от Варшавского пакта или нет, но, как видно, смысл сказанного им был именно таков…

Наше обращение к Имре Надю, чтобы он не ликвидировал коммунизм слишком быстро, в данном положении было совершенно правильным. Но беда была в том, что мы слишком поздно дали ему этот совет, да к тому же без подкрепления его соответствующим ответственным органом. Да и помимо этого, его сделали недействительным другие официальные и неофициальные американские действия, которые увеличивали давление народа в направление на полную и немедленную ликвидацию коммунизма в Венгрии.

Наиболее опасным из американских действий было использование Миндсенти как символа сопротивления коммунизму»…

VI. ИМРЕ НАДЬ И ЕГО СООБЩНИКИ ПОДГОТАВЛИВАЮТ ПРИСОЕДИНЕНИЕ К ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОМУ ЛАГЕРЮ

После того, как Имре Надь и его сообщники развалили аппарат народно-демократического государства и прежде всего из контрреволюционеров организовали свои вооруженные силы, разрешили деятельность буржуазных реакционных фашистских партий, квалифицировали контрреволюцию как борьбу за свободу, предложили перемирие, терпели и поддерживали фашистский террор, настало, наконец, по их мнению, время порвать связи Венгрии со странами социалистического лагеря; поэтому они торжественно объявили нейтралитет Венгрии и расторгли Варшавский договор.