Сергей Юльевич обусловил это сроками поступления в Японию китайской контрибуции и их соотношением с ходом судостроительных работ. Также министр имел смелость заявить императору, что бюджет Российской империи не позволяет разделить флот на три отдельные части в таких размерах, которые давали бы им возможность одновременно и самостоятельно действовать в Черном море и проливах, в Балтийском море и на Тихом океане.
В результате морское министерство не получило того, что хотело. Бюджет был урезан, сроки программы были увеличены до девятьсот пятого года, и началось отставание в борьбе с Японией за паритет военно-морских сил в Тихом океане, который и так был условным.
Именно такой вывод следовал из стратегической игры на тему «Воображаемая война России с Японией», состоявшейся на академических курсах военно-морских наук в декабре девяносто пятого – январе девяносто шестого года. Данные о численности японского и российского флотов для игры брались на первое декабря девяносто пятого года. По этим данным в случае войны с Японией, та имела семьдесят два судна общим водоизмещением шестьдесят восемь с половиной тысяч тонн со ста пятидесяти восемью орудиями. Русская эскадра имела двадцать четыре судна с общим водоизмещением в тридцать восемь тысяч тонн и семьдесят семь орудий.
Столь невыгодное соотношение сил привело во время игры к единственному выходу для русской эскадры – спуститься на юг и ожидать подкреплений из Средиземного моря и Балтики. Спустя месяц, с их прибытием Тихоокеанская эскадра получала бы подавляющий перевес над противником.
В действительности же, из-за проволочек, затянувшихся на полгода со сдачей броненосца «Наварин» и волнений в Оттоманской империи усиление Тихоокеанской эскадры оказалось бы гораздо менее внушительным. На первое марта девяносто шестого года даже после ее пополнения «Рюриком», общее водоизмещение судов составило бы пятьдесят семь и три десятых тысяч тонн и триста сорок семь орудий. Японцы, по данным ГМШ, располагали бы на это время уже флотом в пятьдесят семь и пять десятых тысяч тонн при четыреста девяти орудиях.
Таким образом, российский флот шесть лет назад ещё сохранял в водах Тихого океана определенное равновесие с японским и мог оспаривать у последнего господство на театре военных действий. Повышенный риск при десантных операциях, по мнению Морского министерства, как бы удерживал Японию от нападения.
Состоявшаяся в начале одна тысяча девятисотого года на академических курсах игра «Война Японии и России весной 1900 года» подтвердила возросшую слабость Тихоокеанской эскадры. Русская партия, возглавляемая Сандро, как и в девяносто шестом году была вынуждена прибегнуть к переводу главных сил на юг ради соединения с подкреплениями. Но даже при усилении кораблями из Средиземноморской эскадры и с Балтики господства и даже равенства в силах уже не было.
На сегодняшний момент ситуация не только не улучшилась, а наоборот значительно ухудшилась. Весы равновесия военно-морских сил в Тихом океане значительно качнулись в сторону страны восходящего солнца. Англичане деятельно помогли японцам нарастить их морские силы, стремясь, чужими руками решить свои политические и экономические вопросы в Китае и Корее.
После взятия в середине августа девятисотого года войсками коалиции Пекина и начавшейся мягкой политики Александра Третьего в отношении Китая, в Лондоне, используя СМИ, начали вновь активно культивировать враждебность в отношении русских, доходило до того, что в прессе писали о том, что через два-три года начнётся война с Российской Империей. Это я лично читал во время нашей эпопеи в Англии.
Эти настроения отражали ту дипломатическую борьбу, в процессе которой Лондон старался сорвать попытки Петербурга договориться с Пекином о продлении оккупации Маньчжурии. Третьего октября одна тысяча девятисотого года в британской столице было подписано англо-германское соглашение, гарантировавшее целостность Китая. И произошло это на четвёртый день после смерти императора Александра Третьего. Такое вот совпадение. А Россия оказалась на грани дипломатической изоляции в восточных делах.
Судя по всему, получив команду, начал демонстрировать свое недовольство политикой Российской империи и английский «боевой хомячок». Двадцатого февраля от морского агента в Японии капитана второго ранга Русина Александра Ивановича из Иокогамы пришла телеграмма, сообщавшая, что боевые корабли японского флота приняли шестимесячные запасы и сосредоточились в Куре и Сасебо для маневров. В Майдзуру и Такесики посланы боеприпасы. Крейсеру «Ивате» приказано поспешить с переходом из Англии. Девятнадцатого марта он сообщил, что японцы продолжают подвозить в Сасебо, Куре и Йокосуку большие грузы угля. А двадцать третьего марта – что флот в состоянии боевой готовности, для его мобилизации достаточно недели, для мобилизации армии – около двух недель.