Предположив это, Лин Сяо разнервничался ещё больше.
Один приказ, одно действие. Одной рукой он взял чайник, другой кончик чайника и медленно наклонился ближе к чашке Императора, с дрожью наливая чай, пока чашка не наполнится.
Император неожиданно протянул руку, чтобы схватить за руку Лин Сяо, от чего тот испуганно вздрогнул.
«Ваше Величество…»
Император, чувствуя скованность и дрожь в его руке, на мгновение посмотрел на Лин Сяо, затем успокаивающе погладил ее.
Лин Сяо с трудом проглотил слюну и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы помочь себе успокоиться.
Чувствуя, что Лин Сяо начал расслабляться, Император взял его руку и позвал: «Лин Сяо».
«Ваш слуга здесь», — Лин Сяо сдержал взгляд и навострил уши.
Император откинулся на спинку стула и сказал: «Что касается списка по делу, то Мы очень довольны».
Лин Сяо тихо выдохнул, затем с улыбкой встал и поклонился: «Хорошо, что Ваше Величество удовлетворено. Этот слуга подошёл со всей серьёзностью к этому делу».
Взглянув на это, взгляд Императора смягчился, он спросил: «Что ты хочешь в качестве награды?»
Не дожидаясь ответа Лин Сяо, он продолжил: «Хотя Мы не любим гомосексуализм, но увидев, что ты достойно сделал свою задачу и был очень внимателен, Мы исполним любое желание».
Лин Сяо, который уже успел расслабиться, снова напрягся. У него было плохое предчувствие.
С улыбкой в глазах он бросил взгляд на Лин Сяо и сказал: «По твоему желанию ты можешь стать Нашей Первой Супругой. Мы также можем сделать тебя нашим Консортом».
«……», — выдержка Лин Сяо ослабло и он со «вздохом» упал на колени перед Императором.
Император поднял бровь, глядя на Лин Сяо.
Лин Сяо стоял на коленях на ледяном полу, его сердце безумно билось. Естественно, он не мог принять такую «награду», но ситуация была довольно безвыходная. Поскольку Император видел ту бумагу и без сомнения верил, что она описывает его мысли, то, если он скажет, что это было недоразумение, Император потеряет лицо. Если он скажет, что это правда и Император когда-то узнает, что он соврал, его конец все равно будет несчастным.
Однако, по сравнению с такой возможностью в будущем, Лин Сяо решил сначала разобраться с проблемой прямо у носа.
С этими мыслями Лин Сяо собрал свое мужество и сказал со стиснутыми зубами: «Ваше Величество, пожалуйста, верните награду!»
Услышав, что он сказал, тепло в глазах Императора исчезло и он безо всякого выражения уставился на Лин Сяо: «А повод?»
Лин Сяо сжал кулак и на удачу сказал: «Вашему слуге больше нравится служить Стюардом-Евнухом».
Император поднял голову, когда услышал это. Его глаза пронзительно смотрели на Лин Сяо в течение долгого времени, как будто он хотел полностью понять его: «Вместо того, чтобы быть Хозяином, ты хочешь остаться Слугой?»
Лин Сяо кивнул с поджатыми губами.
Лицо Императора было лишено всяких эмоций.
Лин Сяо поспешно склонил голову и сказал: «Потому что, таким образом, этот слуга может быть на стороне Вашего Величества каждый день».
Император на мгновение уставился на него. Лин Сяо намеренно опустил голову очень низко, так что Император не смог увидеть, было ли выражение его лица подлинным, или фальшивым: «Ваше Величество, если этот слуга станет одним из супругов в вашем гареме или вашим Консортом, тогда этот слуга не сможет всегда служить вам. Этот слуга также не сможет оставаться рядом с вами на весь день. Для этого слуги… Это очень больно. Вместо того, чтобы становиться хозяином и ждать вас каждую ночь… Каждую ночь, пока придет Император, этот слуга скорее останется слугой, способным служить Императору. Пока этот слуга может оставаться на стороне Вашего Величества, этот слуга будет совершенно доволен».
Чтобы Император не смог прочитать его намерения, он поклонился и держал голову очень низко. Преимущество этого состояло в том, что Император не смог бы сказать, были ли его слова подлинными или лживыми. Отрицательной стороной было то, что он также не мог видеть выражение лица Императора.
В это время Лин Сяо был пассивным. Он ничего не мог знать, поэтому он ничего не мог сделать. После его слов наступила тишина. Было настолько тихо, что он мог слышать только отчётливое «стук, стук, стук» своего сердца.
Внезапно стул скрипнул и Император встал.
Лин Сяо уставился на его верхнюю одежду из своего положения на коленях и быстро отошел в сторону, позволяя Императору встать.
«Если таково твоё желание, тогда Мы исполним его», — заявил Император, глядя на Лин Сяо.
Лин Сяо тихо с облегчением вздохнул, его голова опустилась, в знак благодарности.
Император ушел, и Лин Сяо плюхнулся на пол.
Наконец, он полностью понял идиому, согласно которой суверен может сопровождать тигра.
Вскоре после этого с Императорским указом в комнату вошел Сяо Лизи.
Это были награды Лин Сяо.
Помимо его просьбы, Лин Сяо получил так же денежное вознаграждение, в виде драгоценных камней и шелковой ткани, Император даже разрешил ему носить повседневную одежду во Дворце. Он также даровал ему новый большой Дворец, ведь его старый полностью сгорел.
Возможность владеть большим Дворцом была привилегией Хозяинов.
Но на этот раз Император зашел так далеко, что наградил им Евнуха-Стюарта Лин Сяо. Этот Дворец находился очень близко к Императорскому дворцу Цинь, и именовался Нин Суан.
Император очень любил Евнуха-Стюарда Лин Сяо, потому что позволил раненому Лин Сяо остаться в своем Дворце, когда его дом оказался сожжён. Даже если только на кушетке во дворце Цинь, уже исходя из этого люди могли сказать, насколько большое значение ему придает Император. Даже трем Императорским Супругам не была оказана такая честь!
Более того, на этот раз он даже прямо показал власть Лин Сяо как хозяина, одарив большим Дворцом и позволив одеваться в простую одежду. Помимо того, что он был слугой по имени, кем еще он был?
Очевидно, что он поднялся до уровня хозяина.
Люди из Дворца теперь смотрели на Лин Сяо по-другому, и даже Сяо Лизи начал относиться к Лин Сяо еще более уважительно.
Лин Сяо принял этот императорский указ и награды со смешанными чувствами, Сяо Лизи быстро отдал честь и поздравил его.
У Лин Сяо рассеянно дернулись уголки рта.
Сяо Лизи отозвал всех и вышел вперед, сказав: «Стюард, Император много думает о вас. Он только что сказал этому слуге каждый день доставлять вам миску отвара из ласточкиного гнезда, чтобы ваше тело быстрее выздоровело».
Лин Сяо безучастно смотрел, как Сяо Лизи хитро подходит к нему: «Стюард, сейчас вы ничем не отличаетесь от хозяина».
«Как нагло!» — Лин Сяо поспешил его отругать: «Свободный язык может вызвать много проблем, ты понимаешь?»
Сяо Лизи успокоился, больше не говоря ни слова он поклонился, однако выражение его лица, показывало, что тот не отступился от своего мнения.
Лин Сяо бросил на него взгляд и слегка улыбнулся: «Что? Все еще так считаешь? Что еще ты хочешь услышать?»
Сяо Лизи поднял глаза, словно определяя, рассердится ли Лин Сяо и сказал: «Стюард, хотя вы сказали, что слабый язык может вызвать много проблем, вы также знаете, что сказанное мной правда, которую все хорошо осознают. Вы давно перестали быть просто Стюардом. Все смотрят на вас, как на хозяина, говорим мы об этом или нет, без разницы».
Лин Сяо поднял бровь: «То, что ты сказал, кажется очень разумным».
Сяо Лизи нескромно склонил голову: «Меня учил Стюард».
Лин Сяо закатил глаза.
«Однако…», — Сяо Лизи не хотел отпускать эту тему, и Лин Сяо посмотрел на него, в то время как Сяо Лизи сказал с неподдельным беспокойством: «Стюард, все три Императорских Высочества знают о награде, которую Император вручил вам».