- Возможно... - уклончиво ответил Родин и подумал.
"Лары - это типа наших домовых. Только у нас он один на весь дом, а у римлян их несколько".
В час дня к Ивану приехал квестор - казначей от Цезаря и привез мешочки с деньгами. Их было очень много. Сначала казначей отдал несколько мешочков центуриону.
- Это Цезарь передал для тебя, Фабий. Здесь пятьдесят тысяч сестерциев.
Центурион страшно обрадовался:
- Теперь я многое могу себе позволить! Иван, отпусти меня, я побегу в одно место, в таверну. Я хочу погулять от души! Так измучилась натура солдата по вину и гетерам, что мочи нет! А после я поведаю тебе о моих приключениях.
- Хорошо, я тебе отпущу. Только при одном условии.
- Каком, мой славный Сальватор?
- Ты скажешь название таверны, где ты намереваешься гулять.
- А это для чего?
- Вдруг что-то случиться с тобой? А я тогда буду знать, где тебя искать. Не забывай, мой Фабий, после раскрытия заговора мы - желанная мишень для врагов Цезаря. За тобой, как и за мной, они станут охотиться. И их желанная добыча - это наши головы. Может, возьмешь двух легионеров для сопровождения?
- Что ты, Сальватор! В таких делах лишние люди не нужны. Справлюсь как-нибудь сам. Я просто надену плащ и при помощи капюшона скрою свое лицо. Меня никто не узнает, клянусь Марсом! Не беспокойся, Иван Сальватор, все будет великолепно!
- И все-таки, Фабий...
- Не переживай, я останусь в живых. А таверна называется "Римские гуси" и находиться в районе Сабуры.
- Хорошо, Фабий, ступай...
Центурион возликовал, что его отпустили, и, прихватив один мешочек с монетами, отправился в Сабуру за новыми впечатлениями и хорошим отдыхом.
А Родин вернулся к казначею. Мешочки и две амфоры с золотыми монетами перенесли в кабинет теперь нового хозяина - Ивана Сальватора.
- Сколько здесь? - спросил у квестора Иван.
- Два таланта золотых монет, сто тысяч динариев, триста тысяч сестерциев, десять тысяч иллирийских драхм. Но это не все деньги. Новая партия будет скоро.
- Хорошо, - сказал Иван.
- Пересчитывать будем? - поинтересовался квестор.
- Не стоит, я тебе верю...
Казначей пожал плечами и уехал.
Иван составил на стол мешочки, и, открыв пару из них, стал с интересом рассматривать монеты. Среди серебреных денариев Иван увидел интересные экземпляры: один с изображением слона - символа могущества и надписью "caesar", другой - с изображением самого Цезаря. (Захватив в свои руки всю власть, Цезарь объявил себя пожизненным диктатором и выпустил монету со своим изображением). Родин высыпал часть денег на стол. Их было много. Иван окинул взором гору мешочков и амфоры.
Неужели эти все деньги его?! Тогда он действительно состоятельный человек! Он - римский нувориш! Аве, Цезарь! Спасибо тебе за заботу о своем славном контуберналисе!
Какое внутренне ликование охватило Родина. Он почему-то вспомнил прекрасный советский фильм "Сватовство гусара" и пройдоху-ростовщика Потапа Ивановича Лоскуткова в исполнении артиста Андрея Попова. Особенно ту сцену, где герой в колпаке и халате танцует и поет: "Деньги все: и цель и средство, помни это сукин сын!" Родин, копируя киношного ростовщика, стал осыпать себя сверху монетами. Они звенели, раскатывались по столу, а некоторые падали на пол, а древнеримский богач Иван Родин ликовал.
Какое-то денежное безумство! Аллилуйя!!
Но тут вошел в кабинет Ахиллес и прервал бурное веселье нувориша Родина.
- Хозяин, есть дело к тебе, - сказал грек.
- Говори, Ахиллес, что за дело? - принял серьезный вид неофит.
- Хочу помочь тебе сберечь твое богатство.
- И каким образом?
- Здесь в кабинете есть потайная дверь, а за ней - небольшая комнатка. Там стоит сейф. Мой бывший господин раньше в нем держал свои сокровища и деньги.
- Интересно, а где это заветная дверь?
- Сейчас я покажу... Смотри...
Управляющий подошел к столу, присел на корточки и с трудом повернул на сто восемьдесят градусов нижнюю часть ножки и... тут же загромыхал, заскрипел и пришел в действие потайной механизм. За спиной Родина открылась маленькая дверца.
- Вот она потайная дверь, - сказал Ахиллес. - А вот и скрытая комната, а здесь сейф...
- Вот это да! - удивился Иван. - Я только в приключенческих фильмах видел такие замаскированные комнаты.
Грек взял факел и вместе с новым хозяином зашли туда. Комната была небольшая, но там стоял большой и массивный сейф из железа. На нем массивный навесной замок. Ахиллес дал Родину ключ от него. Иван с трудом открыл замок и открыл дверцу. Внутри ящика ничего не было.
- Интересно, интересно, а куда делись все богатства всадника Котты? - полюбопытствовал Иван и пристально посмотрел на управляющего. - Вряд ли те, кто арестовывал Валерия Коту, знал о тайнике.
Грек, честно и прямо глядя в глаза новому патрону, признался:
- Бывший мой господин Валерий Котта хотя и успел выгрести из него все свои драгоценности и деньги, но не успел бежать с ними: его поймали при выходе из дома, как и его жену Цецилию Терцию и дочку Публию. Как ты знаешь, Иван Сальватор, моего господина казнили скоро и жестоко. О судьбе его супруги жены и дочки я ничего не ведаю.
- Я попробую узнать о них у... Антония, Цезаря я не буду беспокоить по такому пустяку, а потом сообщу тебе.
- Буду благодарен за это хозяин.
- А теперь за дело, Ахилл. Давай, помоги мне перенести деньги в этот металлический ящик.
- Хорошо, мой господин...
Грек помог Ивану перетаскать в сейф практически почти всю наличность. Лишь несколько мешочков с монетами Родин оставил для себя. Так, на мелкие расходы. Старый грек это подметил и обратился к Ивану с просьбой:
- Хозяин, нужны деньги. Вечером надо что-то кушать? Хозяйских запасов не осталось, все выгребли солдаты, кроме вина. Его они попросту не нашли. Ведь ты не желаешь остаться голодным, мой господин? И также не забудешь покормить своих преданных слуг - Ахиллеса и Роду.
- Ах, да, Ахилл, пойди, купи что-нибудь. Вот тебе три тысячи сестерциев. Надеюсь, этой суммы хватит?
- Я думаю что да, мой хозяин. Я куплю, а Рода все приготовить.
- Потом отчитаешься. А пока надо записать эту цифру на бумаге. Ах, впрочем, какая бумага, ее еще не изобрели... Ахилл!..
- Да, мой господин...
- На чем можно записать данную сумму?
- Можно на папирусе или на табуле, мой господин.
- Покажи мне, как это делается.
Грек покопался на столе Валерия Котты и показал Ивану листы александрийского папируса.
- Вот чистый папирус. Но его нельзя сильно сгибать - иначе порвется. Если ты будешь, мой хозяин писать с продолжением, то один листок приклеивается к другому и заворачивается в свиток. Вот на такую палочку.
- А чем писать? - спросил Родин.
- А вот такой тонкой палочкой, - пояснил грек. - Это расщепленный тростник. А вот чернила. Черные, красные, какие хочешь. Макай в них палочкой, хозяин, и пиши на папирусе. Все просто. А вот табулы на них тоже можно писать. Только стилусом.
- Что это за стилус и с чем его едят? Это такой для "Айфона"?
- Его не едят, им пишут...
Управляющий показал деревянные таблички, покрытые слоем воска и заострённый металлический стержень - стилус. Второй конец стержня заканчивался шариком. Этим шариком ненужный текст затирался, и можно было писать заново. И тогда табула становилась снова "раса", то есть чистая.
Иван поразился: ах, вот откуда появилось выражение "Табула раса" (Tabula rasa) - "чистая доска". Это устойчивое словосочетание отражает теорию о том, что каждый отдельный человеческий индивид рождается без врождённого или встроенного умственного содержания, то есть чистым, его запас знаний полностью строится из опыта и чувственного восприятия внешнего мира.