Иван уже поверил, что не вернется в будущее и смирился с этим. Слишком длинный и реальный сон.
***
- Так, делай выпад! Так!.. Отход!.. Прикрывайся щитом от удара! Повыше, голову прикрывай, а то срубят как ветку кипариса. Теперь снова наступай!.. Так, так!.. Смелее!.. Выпад! Не подставляй бок! Оп! Ты убит!.. А теперь снова в исходную позицию!.. - командовал контуберналисом Фабий. - Смотри за своими ошибками, Иван. Старайся их не повторять! В учении они пройдут бесследно и без особого вреда, а в реальном бою даже один промах стоит солдату жизни!
- Хорошо, мой учитель! - соглашается Иван.
Для центуриона Родин во время учений переставал быть хозяином, а превращался в обыкновенного "желторотого" солдата-новобранца. Поэтому центурион мог иногда позволить себе грубо высказаться или обозвать босса каким-нибудь животным. Но Родин не обижался. Фабий - его учитель ему и в карты в руки. Он опытный воин и всякого повидал на своем веку. Участвовал в битве при Фарсале, при Тапсе, при Мунде - практически во всех сражениях гражданской войны против Помпея Великого.
Иван и Фабий тренировался с ивовыми щитами и кольями, которые были в два раза тяжелее, чем обычное вооружение. Также регулярно проводились учебные поединки с деревянными мечами и метательными копьями, на наконечники которых были надеты шары.
Иван также учился метать дротики в деревянные макеты и стрелять из лука. Пока, правда, плохо получалось, но он не расстраивался: всему свое время. Или как сказал великий полководец Суворов: "Тяжело в учении, легко в бою". Когда-нибудь Родин все-таки научится метко поражать цели, а значит и врагов Рима.
Затем Иван и Фабий занимались вольтижировкой. Центурион выводил Ганнибала на длинном поводе, и конь бегал по кругу. А Иван должен был на ходу заскакивать на жеребца, затем спрыгивать на землю и снова заскакивать в седло. Потом как заправский гимнаст делать "ножницы" ногами в воздухе и садиться на седло уже спиной к голове коня. А потом пересаживаться обратно. Сначала у Ивана мало что получалось, он падал, бодал коня, расшибал части тела, но потом научился и уже без посторонней помощи выделывал чудеса конной акробатики, за что удостоился похвалы не только Фабия, но и самого Цезаря.
Иван постепенно превращался из новобранца в типичного римского воина. Но у него пока не было опыта реальных боевых сражений, кроме схватки с заговорщиками-сенаторами, и то без оружия, а как говориться без практики теория пуста и нельзя было пока оценить уровень боевой подготовки контуберналиса. Но Родин старался изо всех сил постичь все премудрости военного дела и верховой езды.
И учитель, и ученик здорово подружились за время тренировок. Фабий стал для Ивана не только наставником, но и лучшим другом. Они вместе упражнялись, отдыхали, пировали, сопровождали Цезаря. Эту неразлучную двоицу диктатор в шутку называл Кастором и Поллуксом в честь братьев-близнецов Диоскуров, детей богини Леды.
ГЛАВА 4
ХЛЕБА И ЗРЕЛИЩ!
Двадцать третьего марта семьсот девятого года Римской эры по случаю своего спасения и усмирения мятежа, а также в честь праздника Квинкватрия - день рождения богини Минервы, пожизненный диктатор Юлий Цезарь приказал устроить гладиаторские бои. В течение недели виртуозы меча и трезубца должны были развлекать римский народ. Цезарь не пожалел денежных средств на публичные зрелища. Тем более казна Рима бодро и постоянно пополнялась за счет денег, драгоценных камней, вилл, домов и других ценностей изъятых в ходе проводившихся по всей Италии массовых проскрипций.
Император знал, что нужно поддерживать свою популярность у римского народа. И знал, что следует для этого делать. А именно: хлеба и зрелищ! И в большом количестве! Тем более что после кратковременной вспышки народного недовольства его правлением и выступления против него сенаторов, Цезарь как никогда нуждался в любви и привязанности римских граждан и о том, чтобы те поскорее забыли о смуте в мартовские иды и казнях заговорщиков. То есть из-за хмурых туч должно было появиться сияющее солнце по имени "Цезарь-благодетель".
Торжества намечались в Большом Цирке (Цирке Тарквиния). Готовился к этим празднествам и Иван с Фабием.
В этот день контуберналис Юлия Цезаря впервые примерял символ культуры и цивилизации Древнего Рима - тогу ( до этого он ходил в воинском снаряжении). Без нее в то время было трудно представить древнего римлянина, как невозможно представить сейчас современного мужчину без строгого делового костюма. Эту одежду могли носить исключительно лишь римские граждане, а чужеземцам, рабам и вольноотпущенникам носить тогу было категорически запрещено.
Итак, военные доспехи контуберналиса повешены на деревянный манекен. Начинается процедура переодевания. Теперь Иван как примерный римлянин носит нижнюю набедренную повязку, а сверху - белую тунику.
И вот Ахиллес торжественно несет тогу.
- Не шевелись, хозяин... - говорит он. - Стой вот так...
Родин послушно замирает на месте. Ахиллес кладет тогу Ивану на плечи, однако не строго симметрично, а оставляя один конец гораздо длиннее, чтобы он опускался до пола. Грек бережно подбирает этот конец и, продев под мышкой господина, оборачивает на груди до шеи, как перевязь. Потом шарфом вокруг шеи и закрепляет булавкой на высоте ключицы. Раб-камердинер делает еще один оборот вокруг тела под предыдущими витками. Конец шестиметровой тоги ложится на левую руку, ее следует держать полусогнутой, чтобы край тоги не пачкался о землю. Иван облачившись в тогу, начинает расхаживать по кабинету. Пока Родину непривычно, неудобно и дискомфортно. Но нужно привыкать к этой одежде: ведь он уже полноценный гражданин Рима и тогу придется одевать еще не раз.
Фабий с помощью другого раба тоже облачается в тогу.
Вот теперь друзьям можно спокойно идти в Большой Цирк и наслаждаться гладиаторскими боями. Они теперь - из приличного общества. Они - комильфо!
***
Иван воочию увидел знаменитый Большой цирк и поразился его размерам. Прямоугольная арена - длиной свыше шестисот метров и шириной - восемьдесят. Вместимость двести пятьдесят тысяч зрителей. Как два бразильских стадиона "Маракана". А раньше он вмещал лишь сто тысяч зрителей и был на сто метров короче. Это несравненный Цезарь его значительно расширил, за что получил благодарность от граждан Рима. Гладиаторские бои - были любимейшим развлечением римского народа.
В середине короткой и полукруглой стороны ограждения арены находились ворота, через которые выезжали из Цирка Тарквиния чемпионы на скачках или уходили победители-гладиаторы. Они назывались Триумфальными.
На противоположном конце арены находились три башни. В средней башне были проделаны также ворота, служившие для въезда колесниц внутрь и затаскивания трупов убитых гладиаторов. Они назывались Ворота Смерти. Между Воротами Смерти и боковыми башнями был устроен, справа и слева, расположились по дуге ряд помещений для квадриг и стойл для лошадей.
Посередине арены тянулся длинный и узкий хребет с полукружиями на обоих концах и стоявшими на них конусообразными столбами. На хребте, в двух местах, было установлено на небольших постаментах по семь изваяний дельфинов, изрыгавших воду в небольшие бассейны. И отдельно от этих скульптур, на особых подставках стояло по семь мраморных шаров.
Родин внимательно осмотрел трибуны...
Внизу - на мраморных сиденьях - знатные и богатые римляне. На верхних, деревянных скамьях сгрудилась беднота, чужеземцы, а также вольноотпущенники.
Публика, увидев вошедшего в императорскую ложу Цезаря, дружно встала со своих мест и начинает рукоплескать пожизненному диктатору и его приближенным. То тут, то там, с разных мест трибун, слышаться одобрительные выкрики: