Затрубили снова трубы, и со всех сторон раздался плач и вопли, которые смешались затем со скорбными песнями и горестными причитаниями. Все присутствующие долго и заворожено смотрели на погребальный костер. Римский народ и его правители прощались со своим славным героем - центурионом Фабием, одним из спасителей великого Цезаря.
Когда огонь закончил свое желто-черное дело, и от костра осталась лишь куча потухших углей, пепла и фрагментов пожертвованных подарков, мать Фабия подвели за руки к погребальному кострищу. Старушка, уже вышедшая из прострации, склонилась и отыскала в этой антрацитовой куче побелевшие кости, или вернее остатки костей своего сына. Она облила их старым вином и молоком, выжали в полотняном покрывале, и поместила в бронзовую урну вместе с ароматными розами и духами. Затем старушка взяла лавровую ветвь и сосуд с чистой водой и стала обходить толпу собравшихся, окропляя их водой. При этом она постоянно и монотонно повторяла, обращаясь как бы к каждому одну и ту же фразу:
- Вы можете уйти... Вы можете уйти... И вы можете уйти... И вы...
Большинство присутствующих стало расходиться по домам, а Цезарь с Иваном отправилось на виллу императора, к Клеопатре.
На следующий день была устроены тризна по Фабию - гладиаторские бои в Большом Цирке, скачки и представления акробатов, мимов и музыкантов. Малоимущим римлянам раздавали сырое мясо, лепешки и деньги. На Форуме и на Марсовом поле был грандиозный пир на весь мир, где принимало участие почти вся знать Рима и плебс. Все они в один голос хвалили за предоставленные зрелища и еду великого императора Юлия Цезаря - "Щедрого и Справедливого!"
На девятый день мать Фабия и Иван поместили в гробнице урну с останками покойного и помолились за его беззаботное существование в царстве мертвых. Иван по указке старухи вымел весь дом железняком, а после этого зажег огонь в атриуме, бросил на горящие уголья серу и несколько раз прошел через этот дым. Таким образом, Иван очистился от злых духов, а его особняк очистился от умершей души Фабия и душ безвременно погибших слуг Родина.
Расходы на похороны героя Рима - Фабия - достигли одного миллиона триста тысяч сестерций. Юлий Цезарь оплатил их в полном объеме. Иван отпросился у императора от службы, сказав, что ему нужно побыть наедине. Цезарь понял его состояние и разрешил контуберналису прийти к нему завтра, на Форум, в резиденцию понтифика, император будет ждать его там с новыми поручениями.
Родин пришел домой, в свой кабинет, сел за стол и впал в многоминутный ступор. Нестерпимая печаль скрутила душу контуберналиса Цезаря и стала мучить ее, терзать, изводить, грызть. И боль от этой пытки была так невыносима, что рвалась из-за всех сил наружу, но не могла вырваться и раствориться в воздухе, и оттого было еще тяжелее Родину. Как ему было жалко центуриона! Бедный Фабий, он не заслуживал такой участи! Иван так сильно сдружился с ветераном Цезаря, что потеряв его, он как будто потерял полруки или полноги. Вот какова была боль в сердце Родина от смерти центуриона, его первого наставника и друга по древнеримской эпопее.
Иван долго сидел в полнейшей прострации и все никак не мог выйти из нее. Несколько раз Ивана пробивало на слезу...
Но вот появился Ахиллес: он пришел просить хозяина дать ему денег на сено для Ганнибала. И только после этой незатейливой просьбы неофит Родин очнулся и пришел в себя. И сразу у Ивана появилась одна очень хорошая идея, как выйти из стрессового состояния. Он еще ни разу ей не пользовался, но многократно видел, как ее прекрасно воплощают в жизнь киношные и книжные герои, и именно в тот миг, когда им особенно плохо и горестно.
- Эй, Ахилл! - встрепенулся Иван. - Неси-ка лучше вино, да побольше! Сено для лошадиного карфагенянина из Нумидии мы купим потом.
- Хорошо, мой хозяин. А какое вино лучше принести?
- Я полагаю, Соррентийское или Фалернское янтарное. Для начала давай Фалернское.
- Будет сделано, мой господин... - поклонился управдом.
Управляющий принес амфору с Фалернским вином, но не сразу налил напиток в большую чашу, а перед подачей пропустил через бронзовое сито. Таким способом Ахиллес очищал вино от примесей и специй. Иван попросил старика не разбавлять вино водой, так будет лучше, сказал он.
- И садись рядом со мной, мой славный управдом. Будет пить по-славянски. У нас это называют "поминки".
- "Поминки", - переспросил грек.
- Угу...
- И что мне делать, славный Иван Сальватор?
- Ничего не делай, Ахилл, просто наполни наши кубки этим божественным фалернским и слушай, что я буду говорить.
- Будет сделано, мой господин...
Грек охотно перелил из чаши вино в большие кубки.
Иван на правах инициатора идеи первым поднял кубок.
- Итак, наши питейные сосуды полны. Будешь повторять за мной слова, Ахилл. Подними чашу и скажи...
- Что сказать мой господин?..
- ...За Фабия, упокой душу его грешную, - сказал Иван.
- За Фабия, упокой душу его грешную, - повторил управляющий.
- А теперь, славный грек, осушим наши сосуды, но чокаться не будем. За упокой не чокаются. Ясно?
- Ясно...
Они выпили.
- Теперь ему там, на небесах будет хорошо, - поднял к верху глаза Иван.
- А отчего на небе, ведь царство мертвых находиться в земных подземельях Аида? - недоуменно спросил грек. - В небе только царствуют всемогущие боги Олимпа.
- У нас славян вера такая. Если ты хороший человек, то твоя душа на небе рядом с богом и ангелами... Ангелы - это типа ларов римских. Они присматривают за живыми людьми: как бы с ними что-нибудь не случилось. На небе правильным людям хорошо и привольно. Это место называется рай. Они гуляют по облакам райским, красивым садам и общаются друг с другом и своими давно умершими родственниками.
- А если ты плохой человек? Куда по вашему вероучению попадает он?
- Ели ты плохой, то твое место в Аду, то есть в Аиде. А в Аду существуют злобные и жестокие черти, то есть чудовища типа Сциллы. Эти черти сажают в котлы с водой людей и разводят под емкостями костры. А грешники в кипятке варятся и мучаются. И так каждый ведь. Так сказать вечные мучения. Или их иногда на вертеле поджаривают. Тоже сильная пытка.
Глаза у старика от удивления округлились.
- О, Зевс, какие страхи ты рассказываешь, господин! Не хотел бы я попасть в ваш "Ад". А как твой бог называется, господин?
- Называй меня просто Иван, старик. Я для тебя Иван, понял, Ахилл?
- Хорошо, мой господин, то есть Иван.
- А мой бог называется Иисус Христос.
- Мудреное название, намного длиннее, чем Зевс.
- А теперь давай, старик, помянем твою жену Роду. Пусть ей тоже, как и Фабию будет хорошо на небесах. Ведь она была неплохим человеком.
- Да, она, несомненно, была славной женщиной. Весьма славной. Так давай, мой хозяин Иван, помянем и ее.
Глаза грека затуманились сильной скорбью и увлажнились. Две крупные слезы скатились по старческим щекам. Управляющий снова наполнил вином сосуды.
- За Роду, упокой ее душу грешную! - воскликнул Иван.
- За Роду, упокой ее душу грешную! - поддержал его Ахиллес.
Потом поминающие выпили за всех убитых рабов. Затем по предложению Ахиллеса за его бывшего хозяина Валерия Котту. Далее - Иван и управляющий начали осушать кубки уже за свое здравие и здравие Цезаря. После обильных возлияний они уже дошли до кондиции и пели гимн Российской Федерации:
Россия - священная наша держава,
Россия - любимая наша страна.
Могучая воля, великая слава -
Твое достоянье на все времена!..
Потом поминающие и говорящие за здравие уснули. Иван - в кресле за столом, а Ахиллес - упав под стол, на медвежьей шкуре.
На следующее утро управляющий скажет хозяину, что ему понравились "славянские поминки" и что они намного лучше греческих заунывных и торжественных песнопений и плясок, и что поминки следует время от времени проводить в узком домашнем кругу, на что его патрон категорически согласился.