Царица оживилась: она никогда не слушала славянской музыки.
- О, нет, Цезарь, - запротестовал Родин. - Я не музыкант и не умею играть на музыкальных инструментах, тем более на кифаре или лире, тем более на авлосе...
Иван хотел было сказать, что мог бы спеть славянскую песню "Калинка-малинка", но вовремя закрыл рот: своим немузыкальным голосом он мог напугать любого среднестатистического слушателя, не говоря уже об утонченных слушателей царских кровей. И тогда на примере Ивана монархи подумали, что славяне явно немузыкальное и неголосистое племя.
Император разочарованно вздохнул.
- Жаль, что не сыграешь и не споешь, а то бы усладил наш слух, Сальватор... А знаешь ли ты стихи славянских поэтов?
- Знаю, - честно признался Иван.
- Так прочти! - чуть не хором воскликнули Цезарь и Клеопатра.
Иван не стал долго ломаться, и, отказавшись от музыкального сопровождения знаменитого кифареда Анаксенора, которого настойчиво предлагал Цезарь, начал читать стихи Владимира Высоцкого:
Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь,
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.
И чудаки, еще такие есть,
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья.
Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде чем узнать, что - "я люблю",
То же, что - "дышу" или "живу"...
Когда Иван с чувством проговорил последние строчки, наступила минутная тишина, а потом раздались дружные аплодисменты Цезаря и Клеопатры, к которым тут же присоединились их приближенные и музыканты. Родин был польщен неожиданным триумфом. Гений-поэт и для античных людей гений.
- Какие божественные стихи! - восхитился Цезарь. - Особенно эти: "Но вспять безумцев не поворотить, они уже согласны заплатить, любой ценой и жизнью бы рискнули, чтобы не дать порвать, чтоб сохранить волшебную невидимую нить, которую меж ними протянули..." А кто такие "рыцари"? Воины, мужчины?..
- Да, это воины-всадники, одетые с ног до головы в железные доспехи. Типа парфянских катафрактариев.
- А мне понравились самые последние строки, - с восхищением призналась Клеопатра:
Я дышу, и, значит, я люблю,
Я люблю, и, значит, я живу.
- Будет время, напиши мне эти стихи и пришли в свитке, Сальватор, - попросил своего контуберналиса Гай Юлий. - И обязательно укажи имя автора. Оно очень длинное и я сразу его не запомнил, хотя обладаю весьма отменной памятью.
- Хорошо мой Цезарь. Я напишу и пришлю.
Монархи попросили Родина почитать еще стихи, и тот согласился. Он в течение часа декламировал царю и царице Пушкина, Лермонтова, Огарева, Есенина, а потом сдался, честно признавшись, что устал.
Цезарь дружески похлопал его по плечу.
- Хорошо, отдохни, Иван. А сейчас я покажу тебе чудо-инструмент из Египта! Ты не останешься равнодушным к нему. После покорения Египта любой уважающий себя аристократ и богач должен иметь такой инструмент дома. Это водный орган - гидравлос. Пойдем ближе к бассейну.
Родин вспомнил, что ранее читал об этом инструменте. Сущность гидравлоса состояла в том, что воздух из миниатюрной ветряной мельницей вдувался в металлическую шаровидную камеру, погруженную в воду. С увеличением давления воздух вытеснял воду из шара и поднимал уровень воды в окружающем контейнере. При этом излишний воздух поступал внутрь трубы, поднимающейся над водой. Между ходами насоса давление воздуха в железном шаре сохранялось постоянным благодаря воде во внешнем бассейне. Водный орган имел четыре регистра, в каждом из которых было от семи до восемнадцати труб диатонической настройки. Поток воздуха, направленный по отдельным трубкам, регулировался клапанами, находящимися в квадратной камере, закрываемой квадратной деревянной затворкой. Каждая затворка имела соответствующую клавишу, на которую органист нажимал, выпуская тем самым воздух. Как и в современном органе, разные тона извлекались из гидравлоса с помощью трубок разного размера.
Рабы перенесли кресла царствующих особ ближе к бассейну. Цезарь, Клеопатра и Иван уселись в кресла. Вышел органист и начал нажимать клавиши, выводя из гидравлоса божественные мелодии. Эта музыка понравилась Ивану больше, чем та которую исполняли кифареды.
Прошло еще минут сорок, и водный орган смолк.
Итак, музыкальный салон закрылся. Пора ужинать. Цезарь распорядился накрывать стол в триклинии.
Вниманием Ивана завладела Клеопатра. Она давно хотела поговорить со спасителем Цезаря о далеком будущем, но у нее все никак не получалось. И вот вроде свободное время найдено, и можно задать интересующие вопросы. Клеопатра хорошо говорила по латыни, но с восточным акцентом. Все-таки италийский язык не был ее родным. Клеопатра вообще была полиглотом: помимо своего родного греческого она знала египетский, персидский, эфиопский, арамейский, берберский и др.
Клеопатра обворожительно улыбнулась Родину и спросила:
- Цезарь говорил мне, что ты из племени славян?
- Да, моя царица.
- А женщины у вас красивые?
- Очень. С их красотой никто не может состязаться в мире. За ними даже приезжают свататься из других государств.
- Славянки красивее римлянок? Ужели?
- О, да. И это правда.
- О, боги, в это трудно поверить, что это за неземные Афродиты? Хотела бы я взглянуть на одну из них. У тебя Иван нет хотя бы одного изображения ваших красавиц?
- Фото? Забыл дома. В мобильнике есть несколько моих подруг. Они - точно красавицы.
Царица пропустила мимо себя слова "фото" и "мобильник", подумав что это непереводимые славянские термины. Клеопатра, несколько уязвленная речами контуберналиса, с гордым вызовом спросила:
- Разве они красивее меня?..
Иван благоразумно не стал обижать Звезду Востока и откровенно ей польстил:
- Нет, с твоей красотой, царица, никто не сравниться в мире, даже в нашем.
Клеопатра довольно улыбнулась, и ее надменность вмиг испарилась.
- Мой божественный Цезарь говорил, что ты живешь за двадцать веков впереди нас.
- Да.
- А что сейчас носят ваши женщины? Какие туники, накидки, плащи. Какие сандалии предпочитают. Какими духами пользуются? Какими средствами украшают свое лицо, из каких растений делают румяна, краски для глаз и бровей? Рассказывай, славный Сальватор, мне все это весьма любопытно...
Иван стал повествовать о современной женской моде, о колготках, платьях, мини-юбках, косметике, обуви, аксессуарах, а царица увлеченно слушала его, иногда вставляя свои комментарии.
- Мини-юбки - это вызывающее зрелище! - говорила она. - И блудное, и недостойное. Всякая женщина должна быть загадочна и таинственна для мужчины, а когда обнаженные ноги вплоть до срамных мест выставлены напоказ - какая тут таинственность, какая загадка? А вот длинное платье - это замечательная вещь. Пожалуй, я сошью одно такое, и весь Рим взорвется от восторга как вулкан Этна.
Иван начертил на папирусе платье. Клеопатра стала водить пальцем по рисунку.
- Ибо получается, что здесь все цельно... Рукава... Пояс... Здесь вырез... Великолепно. А что носят женщины вместо набедренных повязок?
Иван смутился.
- Говори смелей, Сальватор, я очень желаю знать...
- Ну... их называют "трусики".
- "Трусики"? Занятно... Нарисуй и эту одежду, Иван Сальватор.
Родин изобразил на папирусе типа женских танго или стрингов. Клеопатра удивилась.