— Ну да… — ответил Арни. — Давай просто полежим. Глянь, облака какие!
— Давай, — согласился Берислав.
— Мост достроили. Слышал? — спросил его товарищ.
— Ага! — ответил Берислав. Ему было очень хорошо. Как никогда в жизни.
Первой по мосту проехала княгиня Мария на своей карете. Людмила ехать побоялась и наблюдала за этим действом со стены замка, непритворно вздохнув, когда карета все-таки добралась до места целой и невредимой.
Люди, собравшиеся на обоих берегах, радостно заорали и начали бросать вверх шапки. А стражники, перегородившие мост живой цепью, разошлись в стороны и махнули рукой: проходите, мол. Горожане повалили валом, и каждый старался успеть первым. Мост! Через Дунай! Восторг был полный. Тот, кто не мог поверить в чудо, возвращался назад и шел снова, наслаждаясь видом текущей под ногами реки. Тут ведь не Италия, и не Испания, где римских мостов сохранилось множество. Здесь ведь даже не Австразия, где их уцелело аж два. Это же Лимес, дикое пограничье, где лагерь легиона — единственный очаг цивилизации на десятки миль вокруг.
— Слава богу! — перекрестился владыка Григорий, который только что мост освятил. — До чего же на душе радостно мне, государь! Не верится даже.
— Самому не верится, — ответил князь. — Будем теперь как люди на левый берег добираться. И строиться там теперь можно, опять же.
— Кстати, — повернулся к нему Григорий. — А скажи мне, княже, почему не дозволяешь монастырь в столице открыть? Хоть бы и на правом берегу. Там ведь пустоши, а многие прихожане хотят грехи свои замолить перед смертью.
— Дармоедов не потерплю, — отрезал князь.
— Да как у тебя язык-то повернулся! — Григорий даже задохнулся от возмущения. — Как молния тебя не убила за слова такие!
— Может быть, потому, что я прав? — лукаво усмехнулся Самослав. — А если серьезно, Григорий, то монастырям быть. Если я не разрешу, то люди в Галлию уедут, и огромные деньги туда увезут. Так что дозволю я тебе монастыри открывать, но при одном условии.
— Это при каком же? — напрягся владыка. До этого все его попытки разбивались о стену непонимания.
— Письменный устав мне представь, — твердо сказал князь.
— Э-э-э, — промычал епископ. — Какой еще устав? Как в армии, что ли? Да в себе ли ты, княже?
— Именно! — князь поднял палец вверх. — Устав! Мне тут дуреющие от скуки богатые бездельники не нужны. Вспомни, что королевские дочери в монастыре святого Креста устроили.
Это был удар ниже пояса, и Григорий поморщился. Очередная гадостная история, как и почти все, что связано с королями Меровингами. Две королевские дочери, Базина и Клотильда, которым надоели строгие правила обители, введенные их святой родственницей Радегундой, устроили настоящий бунт, захватив монастырь и взяв в заложники целый город Пуатье. Поскольку денег у них куры не клевали, они наняли для собственной защиты какой-то сброд, который немедленно начал терроризировать население, грабить, насиловать и убивать. Епископа и его свиту, что приехали увещевать разгулявшихся монахинь, избили в кровь и прогнали из города. Весь этот кошмар длился несколько месяцев. Двух распоясавшихся принцесс смогла утихомирить только армия, приведенная графом, который наемников казнил, а город освободил. После этого Базина так и осталась в монастыре, выбив себе поблажки, а Клотильде король Бургундии подарил богатую виллу, где она и доживала свои дни в роскоши и неге. Как водится, на десятки убитых и сотни обездоленных горожан все власти предержащие наплевали с поистине философским равнодушием.
— Я понял, о чем ты, княже, — уныло кивнул Григорий. — Ты хочешь, чтобы наши монастыри не стали тем рассадником порока, откуда меня самого выгнали когда-то.
— Хочу, — согласился князь. — Если открываешь монастырь, то в Уставе пишешь, а для чего именно он открывается. Например, при нем больницу откроют. Или школу, где детишек будут учить бесплатно.
— А служение господу? — на Григория было жалко смотреть.
— А для служения Господу сбиваться в кучки не нужно, — отрезал князь. — Бог, он вездесущ и всеведущ. Ему можно и дома молиться. И золото господу не требуется. И земли с крестьянами ему тоже не нужны. Они нужны лишь епископам, которым мало власти небесной, они хотят еще и власти земной. Если хочешь, чтобы в княжестве были монастыри, то пусть это будут монастыри нищенствующие, отказавшиеся от любой собственности. Служение господу должно быть искренним и идти от души.
— Немногие тогда в монахи пойдут, — невесело усмехнулся Григорий.
— А ты как думал? — развел руками князь. — Если вам волю дать, через лет двести вся земля под вами будет, и мануфактуры, и промыслы. Вы же налоги не платите. Забыл?