— Не надоело в этом сарае жить? — Самослав оглядел почерневшие деревянные стены, увешанные для тепла гобеленами и коврами. Пол, впрочем, остался земляной, убитый ногами до состояния камня. Королевская чета решила не заморачиваться с ремонтом дома, который видел еще Агилульфа, прадеда текущего правителя.
— Да я как-то и не задумывался над этим, — пожал могучими плечами Теодон. — Я же родился здесь. Каждый сучок на стене знаком. А теперь вот тоже захотел жить, как ты. Король я, или не король, в конце концов. Через пару лет достроимся, тогда и позову на новоселье.
— Правильно, — кивнул Самослав, открывая зеленоватую бутыль. — Десять лет выдержки! Никто еще не пробовал, даже владыка Григорий. Из самой первой партии. Сам не понимаю, как не выпили еще.
— Ух-х! — вдохнул аромат Теодон.
— Подержи в руке, пусть согреется, — посоветовал тесть. — А потом пей небольшими глотками и на языке покатай. Интересный букет должен был получиться.
— Сложно все как, — хмыкнул Теодон, но совету внял и сжал кубок своей лапищей. — Хорошо! — зажмурился он, сделав крохотный глоток. — Будто жидкого солнца хлебнул! Если это владыка Григорий сотворил, я хоть завтра крещусь! Меня жена давно подбивает.
— Не спеши, — поднял ладонь перед собой Самослав. — Ты же в карты играешь?
— В дурака все больше, — покраснел Теодон. — И то по пьяному делу. На преферанс мне терпежу не хватает.
— Не спеши креститься, — продолжил князь. — Это самый большой козырь в твоей колоде. Не трать его из какой-то выпивки.
— Ты думаешь, получится за это дело что-то серьезное сторговать? — сразу ухватил его мысль зять.
— Даже не сомневайся, — кивнул Самослав и тоже сделал глоток. — Очень, очень неплохо! Не ожидал даже! Вот ведь владыка! Тут еще одно дело есть, Теодон…
— Какое? — внимательно посмотрел на тестя король.
— Мне весной войско понадобится… — Самослав в задумчивости катал кубок в руках. — Я легионы уведу на юг. Там большие дела начинаются. Я прошу тебя южную границу прикрыть. Боюсь нападения лангобардов. Король Ротари только и ждет, когда мы какую-нибудь глупость сделаем. А армия у него не слабее моей будет. Если всю силу разом двинет, кровью умоемся. Разорит все, кроме крупных городов.
— А тебе зачем на юг надо? — подозрительно спросил Теодон. — Не то императора пощупать решил?
— Не совсем, — с каменным лицом ответил Самослав. — Так что, поможешь? Ты и твои кузены-герцоги, которые сейчас королю Ротари служат.
— Помогу, — кивнул Теодон. — И с братьями поговорю. Но и ты мне помоги. Совет твой нужен.
— Спрашивай, — милостиво кивнул Самослав.
— Как мне с женой наладить все? — смущенно произнес король. — У меня ведь такой бабы никогда не было. Она же как богиня, понимаешь? А я словно глупый хуторянин рядом с ней. Она такие вещи знает, о каких я и не слышал никогда. Да я и читать не обучен. Откуда мне это знать?
В глазах здоровяка была написана такая мольба и надежда, что князь даже вздохнул. Он налил еще и внимательно посмотрел на зятя.
— Давай начнем с простого, Теодон. Когда ты в последний раз был в бане?
— Да пару недель назад точно был, — Теодон наморщил лоб в умственном усилии. — Думаешь, в этом все дело? Есть у меня такая штуковина. Умила велела построить. Римские термы мы ведь давно уже на кирпичи разобрали. А я еще думаю: и чего это моя жена туда каждый день таскается? Может, поэтому от нее так пахнет приятно? Хм-м…
— Мы, батюшка, Правду приняли на съезде знати!
Умила была похожа на примерную ученицу, отвечающую свой урок. Она выглядела уверенной в себе, но в глубине ее глаз Самослав видел тяжелую усталость и непроходящую тоску. Его дочери было плохо.
— Монету начали бить, — продолжила Умила. — Меры веса привели к тому стандарту, что в Братиславе хранится. За воровские гири штраф такой, что вовек не расплатиться. Дороги от разбойников почистили. Пару острогов сложили на альпийских перевалах…
— Как ты живешь? — перебил ее Самослав. — Я знаю, что ты у меня умница. Но что у тебя в доме творится, дочь? Почему муж в твою спальню раз в восемь недель попасть может. Ты жена его, и он любит тебя.
— Это так называется? — исподлобья взглянула на него Умила и разрыдалась.
— Ну что ты, маленькая! — Самослав обнял дочь и начал гладить ее по вздрагивающим плечам. — Любит. Как может, так и любит.
— Он мужлан, отец, — княжна заговорила сумбурно, всхлипывая через слово. — Он дикарь! За что мне это? Я знаю, что женская доля пойти за того, за кого родители скажут. Но он… Он ко мне приходит пьяный! От него брагой разит и потом. Не могу я так! Мне противно. Я свой долг выполнила! Я сына крепкого родила. Я работаю, как все твои приказы вместе взятые! Неужели я простого покоя не заслужила? Почему маме ты достался, а мне — он? Почему так?