Молчаливые слуги разнесли по рядам кубки, в которых исходило густым ароматом вино, сваренное со специями и медом. Cоnditum Pаrаdоxum, старинный римский рецепт, весьма сложный в изготовлении. В подогретое вино добавляли перец, лавр, шафран, финики и прочие снадобья, которые повара держали в строжайшем секрете. Но до чего же здорово оказалось отхлебнуть такого после промозглой улицы. Ведь погода там — редкостная дрянь, и даже противный косой дождь принес сегодня с моря порывистый ветер. Продрогшие купцы сделали первый глоток и уверились, что предстоящий разговор не принесет им неприятностей. К чему бы тогда на них стали тратить такую прорву драгоценной корицы?
Великий логофет сидел на возвышении, которое когда-то занимал патриарх Кир. Только страха логофет не вызывал, скорее наоборот. Величие своей власти он умудрялся сочетать с простотой и доступностью. Пока что словенские владыки не докатились до того, чтобы, подобно римским императорам и шахиншахам общаться с подданными через глашатая, сидя за парчовым занавесом. И в голове купцов промелькнула крамольная мысль: а может, потому-то и карает господь за великую гордыню старых государей? Люди знающие сказывают, что и халиф мусульман запросто расхаживает по улице и может заговорить с последним водоносом.
— Почтенные! — высокий и мелодичный, как у всех евнухов, голос разнесся под сводами дворца. — Я позвал вас, чтобы уведомить о том, что случится вскорости. Наш великий государь Самослав, да продлятся его годы, и префект Святослав дозволили организовать товарищество, которое займется производством сахара в Египте. Вы знаете, что это великая редкость, которую делают в Индии. Но на самом деле ничего хитрого тут нет. Нужно посадить тростник, собрать его, отжать сок и выпарить лишнюю воду. Товарищество получит монополию на этот продукт сроком на пятьдесят лет с возможностью продления. Никому более не позволят ни производить этот продукт, ни тем более продавать его.
— Это дело хорошее, сиятельный, — встал один из купцов. — Сейчас сахар везут из Индии, и он стоит очень дорого. Но его когда-то производили на Сицилии и в Испании. Кто помешает тамошним купцам сделать то же самое?
— Флот его светлости великого князя помешает, — недобро усмехнулся Стефан. — Корабли с саженцами не пропустят через великий канал, а караваном их не дотащить. И в любом случае, если такой тростник и вырастить, то он как-то должен попасть до места продажи. Гибралтар в Испании и Мальта — это будущие базы флота его светлости. Мы не допустим других торговцев до этого заработка.
— Что вы предлагаете, светлейший? — почтительно спросили купцы, перед которыми на миг, всего на миг сверкнула золотая радуга. — И сколько мы сможем заработать? Вы знаете и сами, что торговля пала. Арабы отрезали Восток, в Индию нас не пускают, а многие товары из Словении лучше и дешевле. Мы на грани разорения!
— Казна оставит за собой пятьдесят одну долю из ста, — сказал Стефан. — Она предоставит землю и крестьян. Государь Самослав даст монополию на продажу и свою защиту. Все корабли товарищества будут застрахованы от штормов и пиратов. По нашим расчетам, сотая доля будет стоить четыреста двадцать солидов. Они войдут в капитал общества. Деньги вернутся к вам через четыре-пять лет, после чего вы станете получать чистый заработок. То, что сделает казна, я уже озвучил. Вы же будете должны организовать правление и наладить работу.
— Участвую, — решительно сказал купец, который встал первым. — Готов внести деньги за пять долей.
— И мы…
— И я…
— Почтенные! — поднял руку Стефан. — Вас здесь почти сто человек, а долей всего сорок девять! По одной доле в руки! И они будут разыграны по жребию!
Встреча окончилась, и к ее концу голова Великого логофета чуть не взорвалась от криков, ругани и божбы. Дело почти до драки дошло, и некоторые особенно ушлые счастливчики начали перепродавать выигранные доли прямо на его глазах. Торговый люд есть торговый люд. Стефан не стал мешать этому. Пусть взобьют пену погуще, это полезно для дела. Он прошел по новым коридорам дворца, удивляясь, насколько продумана теперь оборона этого места. Ведь даже если дворец подожгут, они успеют уйти по подземному ходу в порт. Воины из хорутанской гвардии не даром ели свой хлеб. Сегодня у Стефана еще одна встреча. И он считал ее не менее важной, чем разговоры со сливками александрийского общества. Потому что для него, бесполого существа, которого злые люди чуть не лишили любви близких людей, не было ничего дороже, чем семья. Плевать ему на все остальное. Даже на вкусную еду! Да-да! Именно так!