Окончательную точку в организованном противостоянии поставили легковооруженные воины из задних рядов бородачей. С победными криками они устремились в прорыв, и окончательно смешали не попавшую под удар часть строя «вьетнамцев». После этого битва разделилась на добивание прижатых к скалам неудачников, и попытку преследования рванувших бросая оружие и щиты счастливчиков.
Но для путешественников все развивалось не так удачно. Не потерявший внутренней собранности Игорь, смог во время сообразить, что еще немного, и разошедшиеся коллеги рискуют в запале врезать и по кому-то из потенциальных друзей. Поэтому швырнув поднесенный 15-килограммовый камень, он стал на краю, раскинул руки и предположил, что «кажись харе».
— Под нами все равно уже никого нет, — рассмеялся он. — Ура, мы ломим, гнутся шведы!
На цитировании пусть и действительно подходящей к моменту классики, Игорь получил очень болезненный удар в грудь, пошатнулся, и застонал от боли, но драма на этом не закончилась. Прямо на глазах ничего не понимающих коллег, его еще и ударила в живот здоровенная стрела. Снаряд был послан ни черта не понимающим в поэзии лучником с такой силой, что вылез из середины спины почти на ширину ладони. В глазах, онемевших от такого поворота женщин, успели отпечататься все до единого пятна ржавчины на наконечнике, как парень ухнул вниз.
Глава 2. Страна пирамид
Игорь проснулся удивительно бодрым и с каким-то щенячьим чувством счастья. Предыдущий раз нечто похожее мог вспомнить разве что еще курсе на первом-втором. Только тем, кто все еще летает во сне знакомо это ощущение радостного парения и беспричинной легкости. Прямо с недостойным, для взрослого почти тридцатилетнего мужика весом в сто килограмм, энтузиазмом, он прыжком переместился с кровати на пол. И только тут осознал, что совершенно не помнит, как здесь оказался, и самое главное, не представляет — где это «здесь». Окинув более внимательным взглядом помещение, парень наморщил лоб и перевел взгляд на себя, удивившись в очередной раз.
Нет, привычка спать раздетым была, но где трусы? Без этой детали он мог оказаться лишь в одном случае: если бы дома вышел из душа, завернувшись в полотенце, и сразу заснул. Но полотенца нет, да и здесь точно «не дома». Был, конечно же, еще один вариант, то самое исключение. Но даже в гостях у кого-нибудь из подруг так встретить утро можно было, только если бы перед этим удалось накидаться до полного выпадения в осадок. Но для такого поворота слишком уж он свеж, бодр и счастлив.
«Что же такое случилось, и где интересно вообще моя одежда…»
И тут сознание пронзила память о последних событиях: удар, стрела, недолгий полет.
«Погоди-ка, меня же получается… или нет?!»
Практически рухнув под давлением мыслей на кровать, парень максимально изогнул шею и скосил взгляд, но не нашел и следа на правой ключице, по которой точно помнил, как неожиданно врезали плоским голышом.
«В меня же пращник попал. Боль же была просто адская, и уж синяк-то всяко обязан был остаться, — в недоумении он потрогал предполагаемое место. — Я же из-за того удара шевельнуться не мог, поэтому и получил еще и стрелу».
Но и на животе не было никаких отметин, кроме тяги к гастрономическим излишествам. Автоматически успокаивающе похлопав себя по скрытым под слоем сытости бывшим кубикам, Игорь решил пока отложить размышления на такую непростую тему, и осмотреться еще раз. Но в этом плане оказалось «не разгуляться»: единственной деталью интерьера была кровать.
«Какое, однако, странное лежбище, вряд ли это стандартная гостиничная мебель «у городý Парижý».
Это, безусловно, очень удачное, судя по утреннему состоянию, сооружение, достойно было отдельного разговора. Его можно было назвать одновременно и очень простым и не без некоторых сюрпризов.
В качестве основы неизвестные умельцы использовали две балки прямоугольного сечения толщиной сантиметров в двадцать и длиной с привычную двуспалку. Положили их по краю будущей кровати, приставили, вырезав шипы, по два столь же массивных оцилиндрованных столбика к концам каждой из балок, соединив попарно тонкими, тщательно ошлифованными брусками. Получившиеся половинки, вместо панцирной сетки скрепил слоем длинных, очевидно бамбуковых реек, которые прижали к основе, использовав еще по одному обработанному бруску.
В итоге получилась необычно упругая разборная кровать с регулируемой длиной, без каких-либо высоких и не очень технологий. Тщательное ощупывание не выявило ни одной пружины, ни единого металлического гвоздя, но двенадцать шипов в качестве соединений. Если прибавить сюда матрас из грубой, похожей на мешковину ткани, судя по ощущениям совсем недавно заново набитый какой-то пахучей травой, получается слишком уж аутентичненько для реконструкции.