Глаза носильщика округлились.
— Нет!!! — Вдруг завопил он и, чуть было не выронив все собранные осколки, отшатнулся к стене. Мужчина с ужасом уставился на свою руку.
Кажется, дело было сделано, кровь больше не капала, сила Сетары определённо росла, что видимо и символизировали эти необычные искорки. Вот только слуга почему-то согнулся и с силой сжал предплечье только что излеченной руки. Его всего трясло.
Сетара также с недоумением уставилась на пожилого человека.
— Ааа, вы…?
Схватив багаж и оставшиеся осколки, носильщик, пошатываясь и мимоходом ударившись о косяк двери, вылетел прочь из каюты. Ещё несколько секунд Сетара с удивлением и странной тревогой смотрела ему вслед, а затем повернулась к Фиоле.
— Либо рана была действительно очень сильной, что странно, либо какой-то тяжёлый недуг, либо я ещё не до конца восстановилась. — Пробормотала Сетара, глядя на свои ладони. — Уж очень много сил я истратила.
Фиола хмуро поглядела вслед качающейся в такт движению корабля входной двери.
— И поэтому он так быстро убежал?
— Скорее всего, какие-то доктрины их верований запрещают пользоваться незнакомой магией. — Покачала головой Сетара. — Хоть Фиорий и уверял меня в светском характере их государства, но что-то мне подсказывает, что всё не так радужно. Да, работа предстоит нелёгкая.
Внезапно Сетара оценивающе глянула на Фиолу. Вздохнув про себя, девушка отвела взгляд. Она слишком хорошо знала эту манеру Сетары. Сейчас опять начнутся нравоучения.
— Именно поэтому, Фиола, я и предупреждаю тебя, чтобы ты никому не рассказывала и тем более не демонстрировала свои способности.
— Ага. — Промолвила девушка.
Стараясь не пересекаться с Сетарой взглядом, Фиола крепче сжала монетку в кармане. У героини была удивительная способность быстро распознавать, когда она врёт или что-то скрывает. Та демонстрация своей силы Фиорию и Иралию, когда она починила какую-то памятную дощечку в ходе побега из деревни, наверное, являлась ошибкой, но ей было столь жалко видеть доктора Иралия в таком угнетённом состоянии. Сетара так и не узнала о том эпизоде.
А ещё там, в деревне, она взяла без спроса ту самую монету — свою первую попытку превратить обычную медь в золото. Потом прибыли герои, и события приобрели совершенно неожиданный оборот. Скорее всего, Сетара была уверена, что монета осталась вместе с повозкой и их остальным скарбом. Целительница раньше очень волновалась, что эту монету может кто-либо увидеть и понять, что тут задействовано запретное искусство. Фиола улыбнулась про себя. Но теперь смысла волноваться уже не было, ведь она много тренировалась, и монетка стала практически полностью золотой.
***
Старший жрец Фиорий напряжённо вглядывался в темноту кристалла, сосредоточенно транслируя свои мысли в объект через настроенный магический канал. Нужна была полная сосредоточенность, концентрация, но в сложившейся обстановке это было почти что недостижимо. Его просто трясло от переполнявших эмоций и возбуждения. Несколько капель пота упали со лба на полированную поверхность стола. Да уж, пожалуй, никогда в жизни он больше не будет жаловаться на полные несуразных эмоций доклады агентов. Когда он недавно впервые сам составил послание, то понял, что держит в руках такой низкопробный ужас, который он даже не стал бы рассматривать. У него ушло более суток, чтобы очистить мыслеслепок от всего ненужного. Негоже предоставлять Конклаву столь дрянную работу. Хотя сейчас, пожалуй, было бы достаточно и обыкновенного письма. Но нет, он не мог рисковать, чтобы его не так поняли. Слишком многое он поставил на кон.
Конклав! Фиорий улыбнулся. Высший орган тайной власти в Теократии — совет шести высших жрецов шести демонов и одновременно шести домов Крейста. То место, те люди, о разговоре с которыми он даже не мог и мечтать. Не мог, до того момента, как проведённый недавно непочтительный ритуал привёл к ним саму Вериф. Демонесса наказала всех остальных, но возвысила его, сделав старшим жрецом — предел его мечтаний … в те времена. Увидев метку демонессы, весь Конклав, даже сам верховный жрец Вериф Эльвицин не могли сказать и слова против его возвышения.
Ещё будучи аколитом Фиорий, хорошо владевший грамотой, получил послушание собирать доклады агентов с территории Акарианской империи. И только его проницательность, хотя надо отдать должное и двум агентам — хозяину трактира в имперском городке Фолкрен и одному работнику борделя Кормоместа, — позволила нутром ощутить важность информации о Сетаре, чем собственно и снискать благосклонность самой Вериф. Это был первый этап. Уже будучи с миссией в Империи, ему повезло лично убедиться, что важность целительницы для верховной демонессы заключается не только в чудовищных еретических поступках первой. Страшная сила, что способна поднимать из мёртвых, он лично лицезрел её. Когда уже казалось, что ничего большего и ужаснее быть не может, случилось то, о чём он будет помнить до конца жизни. Выход высшего демона из Инферно самого «Зверя войны» Абароса. Его приход означал конец всему. Но внезапно исчадие было изгнано силами Сетары.
Как?! Он до сих пор ломал голову, что тогда произошло. Как будто этого было мало, повсюду ощущались следы чего-то страшного. Тот свет и выпавший голубой снег пугали его до колик. Если Сетара пришла … оттуда, то говорить уже не о чем, он собственноручно везёт бомбу к воротам своего города. На этих мыслях его пробрал нервный смех. Фиорий чувствовал, что его жизнь сейчас похожа на пущенную с горы карету, где внизу ждёт гора золота. Обратного пути не было, нужно было лишь суметь не разбиться.
Ну и вишенкой на торте оказалось явление страшных сил трансмутации у ничем не примечательной девчушки Фиолы. Куда катится мир?! Сила Князя тьмы у какой-то замарашки! Одного только этого факта с лихвой хватило бы, чтобы не просто оправдать миссию в Империю, но и чтобы развязать с ней полномасштабную войну. Истинно говорят, что подобное притягивается к подобному. Где Сетара только откопала такое сокровище? Откуда эта темноволосая девчушка, что за родословная у Фиолы? И сейчас они обе были у него в руках. Столь близкие и столь недостижимые… пока что.
В такой ситуации его планы не должны пойти прахом. Главное, что благодаря Фиоле у него также есть серьёзный козырь, и он лежит рядом на столе — гладкая адамантовая табличка — превращённая в металл печать для сдерживания чудовищного разрыва в Инферно, а также самого Абароса, который уже вряд ли после такого унижения упустит из виду эту дыру. Обычно, когда он прикладывал к печати руку, его охватывали ощущения, как будто он из трюма касается дна огромного судна в полной оснастке. Силы Инферно, словно давление воды, пытались разорвать и искорёжить этот металл, но такое даже им было не под силу. Если с умом распорядиться артефактом… В общем, достигнутые результаты путешествия воодушевляли и пугали, превосходя его самые смелы ожидания.
Отвлёкшись от созерцания кристалла, Фиорий протянул руку к табличке и коснулся пустой шероховатой поверхности стола. Что?! Жрец недоумённо повернул голову. Рядом с ним стоял уже немолодой мужчина в длинном балахоне. Его обычно гладко причёсанная борода была всклокочена, а трусоватый и заискивающий взгляд сейчас превратился в какую-то хищную страсть с искоркой безумия. И именно он, старший чародей и по совместительству лекарь Иралий держал в руках адамантовую плитку и любовно проводил рукой по её краю. У Фиория опять возникло острое желание выхватить стилет и одним движением убить этого недоумка. Идея, к которой он возвращался всё снова и снова. Иралий был единственным, кто знал тайну происхождения этой доски и догадывался о планах Фиория. Его возможный ближайший союзник, а также самая серьёзная угроза. И походу крыша у этого союзника потихоньку ехала. Уже после запечатывания разрыва в Инферно поведение Иралия начало меняться. Регулярные разговоры самого с собой, взмахи руками, смешки. Но главное, откровенная трусость сменилась какой-то самоуверенностью и наглостью.