— Что вы опять тут забыли?! Я вам прямым языком сказал, что это просто невозможно, она всё равно умрёт! — Палаван подошёл к задержанному и дал сигнал страже отпустить бедолагу.
Он знал этого человека, докучавшего ему последние несколько дней. Некий Акронцид, престарелый торговый агент Крейстарианской торговой компании.
— Но, доктор, вы моя последняя надежда. — В глазах старика стояли слёзы. — Моя дочь, это всё, что у меня осталось.
— Такая беременность не сможет разрешиться сама по себе. Там двойня, а с её здоровьем это приговор!
— Доктор Палаван! — Пожилой мужчина упал на колени. — Я отдам вам всё, позволю поставить на меня печать и буду вашим рабом до конца жизни.
Палаван закатил глаза. И как это человек не поймёт.
— Сначала ваша дочь решила оставить этого ребёнка. Когда её бросил муж, она могла пить отвары и избавиться от плода, но нет, вы решили рожать. Потом, когда ситуация стала очевидна, вы пренебрегли советами жрецов. И, тем не менее, даже тогда я пошёл вам на встречу, дав лекарство.
— Лекарство?! Это яд, чтобы она умерла! — Закричал Акронцид.
— Умерла без мучений, а иначе умрёт в муках. Вам выбирать! Ещё не поздно послушать жрецов и поступить так, как того требует обычай. — Доктор Палаван присел на корточки и заглянул в глаза несчастного человека. — По некоторым данным жрецы Вериф собираются провести грандиозный ритуал с серьёзным размахом жертвоприношений. Женщина на сносях стала бы для вас прямым путём в обеспеченную старость. Подумайте об этом! Зачем упускать такую возможность, если она так и так умрёт?
— Да пошли вы! — Акронцид успел вскочить на ноги и замахнуться на Палавана, когда сильный удар в живот от стражника вернул его на колени.
— Выведите его, нам не о чем больше разговаривать!
Доктор Палаван демонстративно отвернулся и отправился дальше в новые помещения лаборатории. У него были дела поважнее. Эти несчастные культисты загнали медицину во тьму, но теперь, когда ему покровительствует жречество, когда уничтожение культистов вопрос времени и когда у него будет столь талантливая коллега, то он … Доктор Палаван станет основой, главой новой медицины Великой Теократии Крейст. Его имя останется в веках.
В прекрасном расположении духа доктор отправился наблюдать за рабочими.
За окном полил дождь, постепенно перешедший в непрерывный ливень. Тьма наползала на улицы Дедлайта. Непогода и непроглядный мрак полностью отражали то, что творилось в душе Акронцида.
Снова услышав крик, он резко вскочил со стула и, сжав губы, приблизился к кровати. Вся бледная его дочь Сельфирийя в изнеможении лежала на низкой соломенной кровати. Её лицо было сведено судорогой от невероятной боли, которую она испытывала.
— Прошу, главное не тужься, может это у тебя так, ведь ещё не время.
— Нет, отец. — Девушка посмотрела затуманенными от боли глазами. — Они хотят родиться, они хотят на свободу.
Акронцид опустил глаза, заметив вытекающую из-под одеяла кровь. Он тут же упал на колени. Кого он обманывает? Роды. Они начинались: схватки шли уже пару часов. И эти роды не могли быть завершены успешно. Они должны были убить его дочь. От бессилья Акронциду хотелось лезть на стену.
Он был уже немолод. Ранняя седина убеляла виски. Всю свою жизнь он прослужил, отстаивая торговые интересы страны по всему миру. Именно прослужил, так как в итоге полностью разорился на одном мероприятии, разом потерял всё. Да, сделки с Островной империей были тем ещё подарком. Пойти на столь опасную авантюру его вынудила болезнь супруги. На лекарства Островной империи требовалось очень много денег, но всё впустую, его дражайшая Эльмирийя умерла, а он оказался по уши в долгах. Муж его дочери, узнав об этом, оставил её в положении и просто ушёл. Этому смазливому ублюдку были нужны только деньги. Дом пришлось продать. Теперь они ютились в двухкомнатной лачуге на окраине портового квартала, всё, что он мог себе позволить, да и то за счёт сохранившихся связей.
— Нет, я не допущу этого. — Шептал Акронцид, продолжая гладить голову страдающей дочери. — Они не сделали ничего! Ни для неё, ни для тебя! Этот грязный демон не получит твою жертву!
— Отец. Мне больно … пожалуйста.
Не в силах больше на это смотреть, Акронцид выбежал в соседнюю комнату. Заготовленный кинжал манил своим холодным, наточенным лезвием. Но он просто не мог. Слёзы текли по щекам старика. Ну, хоть кто-нибудь, хоть бы кто-нибудь, он бы всё отдал. Хоть бы один из богов Теократии пришёл исцелить его дочь, а не требовать крови.