— Стоп, стоп, стоп. Как уже сказал достопочтимый Эграмон лекарства всё-таки работают и поэффективнее, чем то, что есть у мастера Алоиса. — Фиорий выставил руки ладонями вперёд, видимо испугавшись всплеска магической активности героини. — Кроме того, хочу вас уверить, что буквально две недели назад мы добились введения торгового эмбарго на поставку препаратов в Империю.
Действительно, до Сетары доходили подобные слухи в виде обеспокоенности местных князьков.
— Даже сам Император Авиол Мекин ездил на переговоры, но ничего не добился. Мы блефовали, сославшись на встречное торговое эмбарго со стороны Островной империи. — Добавил Эграмон.
Интересно, с чего бы им так поступать? Неужели они столь давно планировали её визит? Тогда получается, что и сама встреча с Фиорием?
— Так, ясно! То есть это всё ради моего визита? И всё это время вы следили за мной?!
— Ну, как сказать… — Начал Фиорий.
— Да, это было необходимым шагом в нашем плане. — Скорбно заметил Эграмон. — Хотя мы так и так собирались прекратить поставки.
— А теперь это сделать ещё проще. — Фиорий вернул взгляд Эграмону.
— Да, мой отец …
— Его отец, лорд Джером был важным членом клики, а теперь … умер.
— Ясно. — Сетара вытерла ладонь от этой гадости. — Так чего на самом деле вы хотите от меня?
— Того же, что я и сказал вам ещё на территории Империи. — Спокойно ответил Фиорий. — Нам нужны ваши таланты и знания целителя. Если ваши лекарства и методы окажутся продуктивнее лекарств Островной империи, то мы сможем бросить вызов клике.
— К примеру, пересмотреть постулат божественности лекарств с островов. — Добавил Эграмон. — Нас не много, но всё же.
— Супер.
Нет, спокойного житья, возможности исследовать собственные силы и этот мир ей не дадут. В Империи пытаются убить, а здесь — втянуть в опасный заговор.
Когда лодка уже прибывала к месту назначения, на неё тут же прыгнул какой-то человек и, подбежав к Фиорию, шепнул тому что-то на ухо. Единственное, что разобрала Сетара, было имя Иралий. Фиорий же изменился в лице и недоверчиво уставился на своего информатора.
— Ты в этом уверен?!
Слуга лишь молча кивнул. Фиорий повернулся к присутствующим.
— К сожалению, вынужден откланяться, торговые дела не ждут, встретимся за ужином.
Соскочив со своего места, Фиорий поклонился всем присутствующих и поспешил бегом в лабиринты улиц.
И вот теперь они с Фиолой тут, в своём новом доме, ждут торжественного ужина.
— Да уж, как птички в золотой клетке. — Пробормотала Сетара, продолжая наблюдать за перемещениями отряда охраняющих здание воинов.
По сути, их с Фиолой свобода перемещения сузилась до габаритов Приемного двора. Хоть Фиорий о таком и не предупреждал, однако следовало и самой догадаться, а уж учитывая во что их втянули….
Внезапно из ванной комнаты раздался визг, а затем на пороге балкона появилась хмурая Фиола. Что и говорить, регулировать подачу воды она так и не научилась. Вся её одежда, которую Сетара намеревалась очистить для вечернего ужина, была насквозь мокрой. Она что, это специально сделала, чтобы надеть одно из платьев, которые заботливо предоставил им лорд Эграмон. Нет, всё бы ничего, платья были дорогими и изысканными, и да, она понимала, что в подобной стране с необыкновенно жарким климатом вполне может господствовать культура наготы, о чём недвусмысленно намекали половина встреченных статуй и фресок, но всему есть предел.
— Да что вы тут устроили?! — Взбешённый Фиорий влетел вверх по лестнице прямиком в Притвор хранителей пламени Иззета — местное отделение школы чародейства и оккультных наук.
Двое охранников, не глядя друг на друга, материализовали огненные посохи, направив их на желающего без спроса войти в святилище. Да уж, вот так врываться к колдунам было неслыханной дерзостью, но в своём нынешнем положении Фиорий мог себе это позволить.
— Охренели, бараны?! Вы хоть знаете кто я?!
— Мы знаем, кто вы, старший жрец Фиорий. — Послышалось сзади.
К развернувшемуся жрецу направлялся седой старик в длинном богато украшенном красном балахоне с серебряными вставками в виде молний. Фиорий невольно уставился на казалось испачканное чем-то лицо мага. Злоупотребление ритуальной краской, основанной на жертвенной крови, привело к тому, что субстанция навечно впиталась в кожу, создавая неповторимый орнамент.