— Я ухожу, вместе с ним! — Фиорий повернулся к Иралию и начал развязывать кандалы.
— Я изгоняю его! — Заорал наконец Нольц. — Теперь он изгнанник!
— А я восстанавливаю в должности, как старший жрец! У верифианцев ещё есть какие-то влияние в вашем вертепе. — Парировал Фиорий. — Попробуй оспорь!
— Ты преступил ещё один закон, помешав наказанию! Вкупе к тому, что ты натворил, жить тебе осталось не долго! И это если тебя не заклеймят рабом и не отправят в Башню Новообращённых.
Да о чём бормочет эта обезьяна? Результаты миссии Фиория превзошли все ожидания.
— Послушай, сейчас я открою тебе глаза. Ты — ничтожество! Ничтожества и все твои ученики вместе взятые! И только я один за короткий срок делаю даже из таких, как Иралий, настоящих мужиков! — Фиорий кое-как приподнял Иралия, который был почти без сознания, но, как ни странно, ещё мог стоять на ногах. — Попробуй обвинить меня, и я дам ответ через мыслезапись, которая в точности покажет, что тут только что произошло.
— Достаточно! — Раздался сзади хрипловатый, но громкий и властный голос. Голос, который Фиорий узнал бы из тысячи. Невозможно!
Высокий человек в тёмно-красном атласном балахоне в сопровождении свиты шагнул на арену. Бритый наголо, с десятками чёрных татуировок, покрывающих всю его голову и тело, с чёрными как смоль глазами. Одно присутствие члена Конклава кардинала Эльвицина наводило ужас.
Фиорий тут же распластался на песке, увлекая за собой Иралия. Его примеру последовали и все чародеи. Сердце старшего жреца билось в предвкушении. Визит одного из первых людей в государстве, да и ещё за пределы Запретного города казался просто чем-то невозможным. И причина могла быть только одна — Фиорий и его успех. Неужели его достижения столь восхитили Конклав?!
— Жрец Фиорий, я полагаю.
Старший жрец мог наблюдать лакированную обувь Эльвицина у своего носа. Поднимаясь, Фиорий внезапно ощутил, как пришедший в себя Иралий схватил его за рукав, как будто призывая оставаться на коленях. Вот дурень!
— Да, ваше высокородие Эльвицин, не могу передать как …
В глазах Фиория тут же помутнело от жуткой боли. Проморгавшись, он обнаружил себя снова лежащем на песке, сплёвывающим то, что когда-то было двумя его зубами.
— Недостойный червь, как ты смеешь после всего, что натворил открывать свою поганую пасть?
Они прознали, прознали про призыв «Зверя войны», об угрозе, под которую их подвёл Иралий. Фиорий сжался от ужаса. Ему конец.
— Достопочтенный Эльвицин, я смиренно прошу простить меня за столь непутёвого ученика. — Заискивающе затараторил Нольц. — Я пытался внести свой вклад в долю его наказания и вразумления.
— Ты пытался убить его, старый дурак, и дать возможности легко избежать возмездия за свершённое.
Двое из свиты члена Конклава схватили Фиория и Иралия за волосы, запрокинув им головы и заставив смотреть на ошарашенного Нольца.
— Смотрите.
Чёрные миазмы заструились вокруг Эльвицина, и тут же собственная тень Нольца заколебавшись и превратившись в жуткую змею атаковала своего хозяина. Чародей завопил. Фиорий впервые видел это так близко. Магия тьмы, истинной тьмы, одно из трёх великих искусств, запрещённых в Империи. Немногие владели им. Песок залило кровью, чудище пожирало чародея живьём. Через минуту воплей и криков на месте верховного чародея Нольца осталось лишь кровавое пятно.
— Смотрите и завидуйте ему, ибо вас обоих ждёт куда как худшая участь. — Эльвицин повернулся к своим спутникам. — В храм, трибунал ждёт!
Глава II. Завеса
Сердце напряжённо стучало, уже минут десять Фиорий шёл вперёд, не видя ничего перед собой. Как только они с Иралием покинули Притвор хранителей, им на головы тут же нацепили мешки. Похоже, их ведут в какое-то тайное место для совершения суда и казни. Ноги стали практически ватными, если бы не впивающиеся сзади наконечники копий, Фиорий уже наверное прекратил бы идти. Но подобная передышка в виде дороги одновременно дала время собраться с мыслями. Да, призыв Зверя войны, самой смерти, воплощения чистого разрушения, которое не щадит ни верных, ни еретиков был серьёзным проступком. Однако, Фиорию не давал покоя ряд факторов. Во-первых, вина целиком лежала на Иралии. Хоть Фиорий и являлся главой миссии в Акарию, он не может отвечать за компетентность конкретного исполнителя. Во-вторых, всё обошлось и, между прочим, в этом была немалая заслуга и самого Фиория. Так какого хрена спрашивается?!
Поверх паники в душе старшего жреца зарождался гнев. А не может ли быть, что Конклав или лично Эльвицин ревнует к успехам «молодого выскочки»? Но даже если это и так, то на что тот рассчитывает? Фиорий был избран. Эльвицин не сможет лгать самой Вериф. Старший жрец заскрипел зубами. Нет, так просто он свою жизнь не отдаст.