— Принял! — Крикнула она, захлопывая дверь. Которая буквально через секунду открывается, почти сбивая ее с ног.
— Я, кажется, достаточно доступно спросил: кто ты такая? — И он попытался схватить руку Ким.
— Хэй, легче! — девушка задирает руки вверх, прогибая позвоночник, чтобы у него не было возможности коснуться ее. — Я тебе дала такой же доступный ответ.
— Отвечай, сейчас же! Зачем она тебе? — хриплый рык разлетается по пустому коридору, и Ким смеется почти в голос:
— Принцесса, — она отходит в сторону, чтобы, если что, иметь возможность быстро смотаться и громко шепчет, делая страшные глаза: — Не хочу тебя расстраивать, но мир не на твоем хую вертится!
И она уходит под громкий гогот учеников, а он не может за ней погнаться, потому что статус учителя и гордость ему этого не позволяют.
Толстые каблуки коротких ботинок стучат по паркету, а Саша, мимолетом осматривая фото лучших учеников, где прямо в самой середине висит фото Громовой, весело скачет в указанный кабинет, сжимая в руке пластинку таблеток.
— Ну, горемычная, что тут у тебя?
— Дай мне повод, и я разъебу эту школу по камушкам, — Голос приглушен одеялом, и Ким может видеть лишь белые, уже растрепанные косы, свисающие с дивана.
— Ну-ну, — тихо смеется она, доставая из кармана шорт пластинку с белыми таблетками, — сожри вот эту штучку, — девушка пролезает рукой под одеялом с зажатой таблеткой между пальцами, и уже через пару секунд чувствует, как холодные губы касаются подушечек. — Под язык и сосать. Через пятнадцать минут пройдет вся боль, но настроение будет хуевое!
— Боже, — сине-зеленые глаза смотрят с неподдельной ненавистью, когда Громова выползает из-под одеяла по пояс, — откуда в тебе просто столько энтузиазма?
— Ну, зачем такие формальности? — Хихикает она, обнимая бедрами края стола и выгибая спину. Беатриса уверенна, что Царёв пол жизни бы отдал, чтобы запечатлеть ее в таком виде. — Можно просто Кимушка! А так, просто в моей жизни дерьма многовато, так что я привыкла в любой ситуации улыбаться! — Она провела пальцами по контуру своей воистину голливудской улыбки, — Тем более, окружающих это несказанно бесит.
— Сейчас меня бесишь ты, — и школьница снова упала на диван. — Хочу сдохнуть.
— Успеется! — Ким эффектно спрыгнула со школьной парты, за которой она не была так много лет и огляделась в поисках чего-нибудь интересного. — Но сейчас тебе надо в класс, а то чувствую, что у твоего скоро вены на лбу полопаются от мысли, что я его разлюбименькую тут развращаю!
— Иди ты, — беззлобно буркнула Беатриса, сворачивая одеяла, на что Ким лишь громко рассмеялась.
— …так что присмотрите за ней, девочке так сложно адаптироваться к новой обстановке посреди года! — Дверь хлопнула за нашими спинами, и директриса на каблуках разворачивается в сторону звука. — Громова! Вот ты где! Так, ты командир класса, значит обязанность ввести девочку в курс дела падает на твои плечи! — И мне в руки летит папка. Ну, как в руки. В лицо. Но Ким ловко перехватывает ее в последнюю секунду и оставляет в идеальном равновесии лежать на моей макушке.
— Так, все, мать, мое дело сделано. Анна Витальевна, внуку привет! — И Ким хохочет, а директриса испуганно перекрещивается, бросаясь вслед за ней.
— Хера се. Так ок, кто тут у нас? — спрашиваю у класса, попутно рассматривая заслуги-грамоты-умения.
— Шалова Вика.
— Шалава? — удивленно спрашиваю я, поднимая голову и бровь! Класс моментально наполняется хохотом, а сама виновница этого смотрит на меня так, будто откусит мне голову сейчас.
— Шалова! И запомни эту фамилию, стерва! Она будет всегда впереди твоей! — Шипит она, нависая надо мной. Во-оу, какая крутая цаца.
— Девочки, не ссорьтесь, — смеется Саша, закидывая ноги на стол и расслабленно откидываясь в кресле.
— Ну что Вы, Александр Андреевич, Ваше вмешательство не обязательно. Деточка, ты послушай сюда, — я хватаю ее за галстук и толкаю чуть назад из своего биополя, — мой отец платит столько этой школе, что, даже если бы я не пахала тут как ебарь, пекарь и аптекарь, — дикий свист заставляет на секунду сбиться, но я сразу же возвращаюсь в свою колею, — я бы все равно была на первом месте. Плюсуй ко всему то, что ты тут новенькая. Тебя априори ненавидит каждый, так что, милая, будь солнышком, — и улыбаюсь той улыбкой, которая бесит всех: как старушка, которая поучает неразумное дитя.
— Почему солнышко? — это все, что она, блядь, из моей тирады вынесла?
— Свети и не выебывайся, — устало массирую переносицу, поправляя очки и раскрывая личное дело. — Ладно, быстрый экскурс: в старой школе пела, плясала, стихи читала. Училась норм, в спорте ноль без дырки, — Карасёв, не смей к ней лезть, тебе потом за это лично я мозги вынесу, — умеет садиться на шпагат, в принципе, ничего необычного. Вопросы есть? — Оглядываю класс поверх листов. Сама Вика стоит чуть сзади, не понимая, что вообще происходит. Ничего, когда Люба впервые попала к нам, она прошла ровно через то же.
— Ага, — Кириллов поднимается с места со своей фирменной Чеширской улыбкой, у я закатывают глаза, предвещая очередной пошлый вопрос: — размер груди у нее какой?
— Антон, ну ё-мое, ты к кому с этим вопросом, а?! — возмутилась я, перебирая бумаги и посматривая на экран телефона, в котором был диалог с ее бывшей одноклассницей. Должны же мы знать, с кем имеем дело. — После уроков подойдешь и спросишь у нее! Можешь даже потрогать, разрешаю!
— Э! Это как понимать? Ему, значит, можно, а мне нельзя? — Карасёв тут же подскакивает так, что парта чуть не успел вместе с ним, и некоторые смеются над ним, переглядываясь.
— Он постоянно покупает мне шоколадки, когда у меня плохое настроение, — я шутливо подмигиваю Антону, прикрыв одну сторону лица документами, что вызывает еще больше смеха. — Так что считайте, что судья куплен. Еще вопросы? — Одинцовская поднимает вверх руку, придерживая подол платья, — Да?
— Как ладит с коллективом?
Я на секунду зарылась в бумаги: — судя по записям и тому, что говорит ее одноклассница: с коллективом норм. Не выебывается, списывать дает, если что, помогает в мелочах. Адекватная, вроде. — Удовлетворившись ответом, шатенка села, доставая из пенала карандаш и что-то помечая для себя. — Дальше?
— Из-за чего выгнали из школы? — Олег Лукьяненков, эдакий качек, на руке которого могут повиснуть все девочки нашего класса, и он спокойно будет ходить с ними весь день.
— О, а это, дорогуши, вишенка на нашем тортике! — Я предвкушающе потерла лапками и зачитала с экрана: — «Пьяный дебош с нанесением тяжких телесных»! А! Как вам? — класс удивленно загудел! Конечно, кто ожидал такое от этой скромницы с двумя косами и в платье ниже колена. — Не ожидали? Я тоже. Но там она впрягалась за своих, так что норм. Кстати, Шалова, у нас в субботу волейбольный матч, а после махач кулаками, ты с нами?
— Громова! — буквально визжит Оля, опираясь руками на парту и пылая праведным гневом. — Ты ебанутая? Тут же учитель сидит! Он ж прикроет нашу лавочку и не будет махача!
— Какой учитель? — Я чуть отошла от учительского стола. — Этот? — Саша сидел, все еще с ногами на столе, и пялился в экран смартфон, смотря видео в наушниках. — Он в них ровно с моей фразы « априори». Это его стоп-слово, оно у него вместо выключателя. — Не все оценили мою шутку. Большая часть, но не все. Люба, сверлящая в моей голове дырку, удовлетворенно разгладила складку между бровей, будто убеждаясь в чем-то и откинулась на стул. Напрягает. — Так что, ты с нами?
— А с кем хоть? — застенчиво спрашивает она, ковыряя носком балетки линолеум.
— Сто первая, — отвечает за меня Мила, — охуенное название школы.
— Я с вами! — твердо отвечает она, даже выпрямляясь. — Они давно нарывались на драку, но в нашей школе с этим была напряженка, так что воздать по заслугам не получалось.
— Отлично, — я сделала мысленную пометочку. — Можешь сесть за любое свободное место и обращаться ко мне по любому вопросу.
Тяжело. Ох, как же мне тяжело! Врезать бы сейчас по чьей-нибудь морде! Это бы решило половину моих проблем.